Метка Афины

Но, теперь, он должен был позволить Аннабет следовать за Меткой Афины, зная, что она может умереть. Если бы ему нужно было сделать выбор: спасти Аннабет или позволить поиску успешно завершиться. Мог ли Перси действительно выбрать поиск? Усталость окончательно поборола его. Он уснул, и в его кошмаре раскат грома превратился в смех богини Геи.

Во сне Перси стоял на крыльце Большого Дома в лагере-полукровок. Спящее лицо Геи появилось на холме полукровок, ее массивные черты лица сформировались из теней на травянистом склоне. Ее губы не двигались, но голос эхом прокатился по долине.

— Так, это твой дом, — пробормотала Гея. — Посмотри на него в последний раз, Перси Джексон. Тебе следовало бы сюда вернуться. По крайне мере, ты мог бы умереть с твоими товарищами, когда римляне нападут. Теперь твоя кровь будет пролита далеко от дома, на древних камнях… а я восстану.

Земля задрожала. Стоящая на холме сосна Талии загорелась в языках пламени. Трава высохла и превратилась в песок. Лес рассыпался в прах. Речка и озеро высохли. Домики и Большой дом сгорели дотла. Когда тряска остановилась, лагерь-полукровок стал похож на пустошь после атомной бомбы. Сохранилось только крыльцо, на котором стоял Перси.

Пыль, кружась, сформировалась в фигуру женщины. Ее глаза были закрыты, словно она находилась во сне. Ее одеяние было темно-зеленым с белым и золотистым отливом, все это смотрелось так, будто солнце светило сквозь ветки деревьев. Ее волосы были черными, как чернозем. Ее лицо было красивым, но даже с мечтательной улыбкой на ее устах, эта красота казалась холодной и далекой. У Перси появилось такое чувство, что она, наблюдая за тем, как умирают полубоги и горят города, будет улыбаться точно так же.

— Когда я верну себе власть над землей, — сказала Гея. — Я оставлю это место бесплодной пустошью, как напоминание о вашем роде и о том, как вы не смогли противостоять мне. Не имеет значения, когда ты падешь, моя дорогая пешка, от руки Форсиса, Хрисаора или даже от рук моих дорогих близнецов. Ты падешь, и я буду там, чтобы поглотить тебя! Но у тебя есть выбор. Приди ко мне добровольно, приведи с собой девушку. Может быть, я сохраню место, которое вы любите. В противном случае…

Гея открыла свои глаза. Цветом они были чем-то средним между черным и зеленым, глубокими, как кора дерева. Гея видела все. Ее терпение было бесконечным. Она просыпалась медленно, но когда она проснется окончательно, вся власть будет в ее руках.

Кожа Перси покалывала. Его руки онемели. Он посмотрел вниз и понял, что обращается в прах, как и все монстры, которых он когда-либо уничтожал.

— Наслаждайся Тартаром, моя маленькая пешечка, — промурлыкала Гея.

Металлический клацающий звук вытряхнул Перси из его сна. Его глаза открылись. Он понял, что только что услышал посадочное устройство. В дверь постучали, и Джейсон просунул свою голову внутрь. Ушибы на его лице исчезли. Его голубые глаза блестели от волнения.

— Эй, дружище, — сказал он. — Мы садимся. Ты действительно должен это увидеть.

Небо искрилось синим, как будто бурной погоды никогда и не было. Солнце поднялось над отдаленными холмами так, что под ними все сияло и искрилось, как будто весь город Рим, только что побывал на автомойке.

Перси видел большие города прежде. Он был из Нью-Йорка, в конце концов. Но чистая необъятность Рима словно схватила его за горло, и ему стало трудно дышать. Казалось, город абсолютно не считался с ограничениями географии. Он проходил черед холмы и долины, перекидывался через Тибр с помощью дюжины мостов, и просто продолжал растягиваться дальше к горизонту.

Собор стоял следом за шеренгой римских колонн, а те стояли рядом с современным футбольным стадионом. В некоторых окрестностях старые отштукатуренные виллы с красными черепичными крышами наполняли мощеные улицы, и если бы Перси концентрировался только на этих районах, он мог бы представить, что вернулся в древние времена.

Куда бы он ни посмотрел, везде были широкие площади и забитые в пробках улицы. Парки пересекали город с сумасшедшей коллекцией пальм, сосен, можжевельников и оливковых деревьев, словно Рим не мог решить, к какой части мира он принадлежит — или же он просто верил, что весь мир все еще принадлежал Риму. Это все выглядело так, будто город знал о сне Перси и о Гее в нем. Он знал, что богиня земли намерена уничтожить все человечество, и этот город, который простоял тысячи лет, отвечал ей: «Ты хочешь разрушить меня, Грязнолицая? Ну, попробуй».

Иными словами, это был тренер Хедж среди смертных городов — только выше ростом.

— Мы высадимся в том парке, — объявил Лео, указывая на широкую зеленую зону, усеянную пальмами. — Будем надеяться, что Туман сделает нас похожими на гигантского голубя или что-то вроде того.