Метель

— Проехав всего квартал, он неожиданно остановился в трущобах и… в машину сел еще один. Он и контролировал меня всю дорогу до аэропорта, — она закусила губы и слезы скатились по бледным щекам. — Я умоляла их… я кричала как обезумевшая, что у меня есть малышка, что она совсем одна дома! Но единственное, чего смогла добиться — одного звонка. Спустя несколько попыток заткнуть меня силой, они сжалились и дали телефон. И я всю жизнь благодарила Бога за то, что бабушка-соседка отозвалась, и я успела сказать ей о тебе…

Внутри меня все стянулось от напряжения, и грудь сдавило так, что казалось, вот-вот хрустнут ребра! Рассказывая это, женщина не истерила, не выдавала горячих эмоций, и меня захватила паника. Паника и мощный поток адреналина, ведь я не могла зацепиться ни за одну деталь, чтобы усомниться в этой правде!

— Меня хладнокровно похитили, — безжизненным голосом заключила она. — Оказалось, что я не нужна была этому мужчине. Он выбрал меня лишь для того, чтобы хорошо продать на Востоке! Очень долго я отрицала реальность и сопротивлялась, усугубляя свое положение… Но даже опомниться не успела, как оказалась наложницей богатого Эмира. Много лет он держал меня взаперти и хранил как зеницу ока. Лишь в последние годы потерял бдительность и позволил выезжать на рынок, где я и встретила Женю. Услышав русскую речь, не думая рискнула всем и подкинула записку, в которой было всего два слова: «Помогите мне».

Она замолчала. Сохранила в себе подробности, которые до сих пор собирались страхом в серых глазах.

— Когда я оказалась на родине, первые месяцы сидела в четырех стенах, — продолжила женщина, оставив большую часть этого пути в тайне. — Безумно боялась, что меня найдут, и постепенно сходила с ума. Тогда Женя и пошел на крайние меры… — она резко осеклась, будто испугавшись, что наговорила лишнего.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила я.

Через несколько мгновений изматывающих сомнений, она бросила взгляд в сторону, будто переживала, что нас могут услышать.

— Он… он показал мне свидетельство о смерти, — произнесла она напряженным тоном. — О моей смерти!

В области груди рассыпались иголки, а взгляд таки застыл на ее лице.

— Мне бы ни за что не удалось сбежать бесследно, и Женя это знал, — пояснила она обреченным тоном, перехватив ступор в моих глазах. — Он долго не раскрывал мне правду. Не хотел пугать и не говорил, каким образом ему удалось вызволить меня и замести следы. Оказалось, что муж инсценировал мою смерть. Только так можно было обрести свободу и начать новую жизнь…

— Господи… — я не выдержала и прикрыла рот рукой, пребывая в шоке от услышанного.

— Анечка… — женщина устремила на меня взволнованный взгляд и положила свою ухоженную ладонь рядом с моей. — Я знаю, ты хотела понять, почему я не сразу нашла тебя?..

Растерянность отразилась в моих глазах. Почему-то сейчас меня это волновало меньше всего. Как будто все ответы уже итак были очевидны! Ведь пройдя через такое, только для того, чтобы адаптироваться к новой жизни, ей могли понадобиться годы.

— На самом деле первое, что я сделала — начала тебя искать, — ошарашила она меня, и горло сдавило в болезненном спазме. — Но одного визита к сестре оказалось достаточно, чтобы я поняла, насколько безнадежна ситуация. И что от мысли обо мне, в тебе осталось лишь одно разочарование! А… когда увидела тебя… такую взрослую — испытала настоящий шок. Много лет я хранила в своем сердце твой образ. Но как бы не пыталась представить взрослой, мне всегда снилась лишь маленькая девочка с серебряными глазками!. Я в полной мере осознала жестокость времени, и долго не могла ни на что решиться. Только переехала в этот город, чтобы хотя бы со стороны наблюдать и ждала подходящего момента, чтобы войти в твою жизнь. Но как оказалось подходящих моментов не бывает…

Некоторое время мы обе сохраняли молчание, пытаясь прийти в себя. Пытаясь справиться с душевными последствиями этого откровения.

— Я не знаю, что сказать, — выдавила в какой-то момент, чувствуя, как горечь кислотой разошлась по внутренностям.

Это было отчаяние за прожитые годы без материнской ласки, без опоры, обида за то, что по воле какого-то мужика, мы обе потеряли жизнь, которая могла быть у нас!

— Ничего… — будто уговорила себя мама, медленно выпрямляясь и стараясь прогнать воду из глаз. — Самое главное, что я рассказала тебе правду. Только… прошу ответь — ты веришь мне?

Я взглянула на женщину и увидела столько боли в ее взгляде, столько сдержанной мольбы, что сердце защемило до слез.

— Да, — ответила честно и ей и себе.

Прерывистый вдох сорвался с губ, и она улыбнулась сквозь слезы. Но если ей удалось обрести надежду на внутренний покой — я пока была во тьме своих мыслей и противоречий.

— Но… мне нужно время, — сказала сдержанно, подавленно глядя на женщину. — Привести мысли в порядок и вообще подумать о том, что делать дальше…

Она опустила взгляд и едва слышно проронила:

— Да, я понимаю.