Метастазы

–Это другая сторона медали. Когда воин сбивается с пути, утрачивает интерес и жажду к своей идее, он ускользает от мысли самоуничтожения и начинает жить лишь ради других людей. С теми же мыслями о бессмыслице, об усталости, о незначительности, он наперекор себе и всему миру начинает наивно и глупо помогать ближним. Его идея, которой он посвятил жизнь, канула в бездну. Его путь никуда не привёл. Но он остается на земле, чтобы жить ради других. Его счастье начинает измеряться счастьем остальных . Он понимает, что полон изнутри тогда, когда всего себя отдаст без остатка. Он почувствует вновь себя спасенным, когда другого человека выхватит из лап темной пропасти. Вот такая лишь существует альтернатива безмятежного небытия. Каждый странник приходит к такому выбору в своё назначенное время. Улитка либо дальше поползет на последнем издыхании к вершине Фудзи, либо обретет покой в близлежащем лесу.

Назар начал понимать то, что хочет донести ему Нагваль и ужаснулся.

– Неужели каждый путь и каждая идея теряет для воина смысл?

– Всё возможно. Странник должен быть ко всему готов. Это как с любовью. Как со счастьем. Мы должны наслаждаться ими, но быть готовыми к любому исходу. У всего есть свой конец в земной жизни, этому подтверждение смерть.

– Даже Метастазам?

– Многие люди пытались сотворить что-то вечное, и они исчезали прежде, чем смогли увидеть результат. Мы никогда не узнаем, исчезнет ли наше дело или останется жить в людях навечно. Может быть, через столетия после нас какими-то отголосками, формулировками, или даже преображениями Метастазы всё-таки продолжат существовать.

Нагваль отпил из бутылки воды, позволяя пересохшему горлу немного освежиться. На его заднем фоне догорал закат и на фоне разлитых кровавых небесных красок летели стаи птиц. Этот день навсегда умирал и растворялся в общей истории, чтобы дать возможность родиться новому.

– Почему некоторые странники сдаются, а некоторые несмотря ни на что продолжают путь? – не мог ни спросить Назар, потому что в его памяти неожиданно всплыли моменты недавнего печального прошлого.

– Мы не в праве никого судить. Самые сильные личности в итоге приходили к полному опустошению и начинали искать умерщвления. Одно могу сказать точно: будь то странник, доживший до глубокой старости, или странник, покинувший мир раньше предположенного нормой – каждый из них знал с чем сталкивается и не раз с этим сражался, оставаясь победителем.

– Ты о чем? – пытался уловить мысль парень.

–Скоро узнаешь, – улыбнулся Нагваль, – ни один воин не покончит собой, пока не познает себя и всю сущность жизни и смерти. Люди слепо ступают в неизвестность, странник же возвращается в родной дом.

Назар понял, что большего не сможет извлечь из Николая, так как тот откинулся на спину и запрокинул голову назад, устремляя глаза в небо. Назар долгое время летал где -то в пустоте сознания, потом сделал глубокий вдох и ощутил приятную влажность тумана, покрывающего гладь озера. Парень коснулся воды, та оказалась прохладной. В тот момент он безмерно был рад, что может её ощутить, и что она наполнена жизнью. Его пальцы легонько били по поверхности, удар отражался на воде разрастающимися кругами. Назар почувствовал счастье внутри. Такое легкое и ни от чего независимое. Счастье, переполненное благодарностью всему вокруг. Очевидно, что люди обречены и ничтожны, но это больше не имело значения. Какая разница, если ничего изменить нельзя, а ты уже счастлив. Назар обратил внимание на товарища и понял, что тот испытывает то же самое. Точно одна волна окатила двух путешественников одновременно. А может это как раз продвижение по дороге к вечному счастью? Может, то самое слияние с путём в единое целое? Если даже и так, то в данный момент парень четко осознавал, что дальше нужно делать. Вера в идею росла, а значит, Назар был готов к новой ступени.

Нагваль взглянул на друга и хитро улыбнулся, как всегда читая его мысли. Затем учитель широко раскрыл глаза и произнёс шепотом:

– Слышишь? Слышишь это?! Пение шаманов! Они вновь обратились к предкам…

Назар затаил дыхание и прислушался. Как не старался, а услышать он ничего не смог. Нагваль же все это время наслаждался слуховыми галлюцинациями. Парень усмехнулся про себя, приятно поражаясь сумасшествию друга. Уровень счастья Николая намного больше, чем у него, поэтому и виденья с кругозором шире. Наверное, действительно, до учителя доносилась какая-то шаманская мелодия старинных времен. Зато Назару оставались доступны звезды, не менее старинные и прекрасные, чем песни. Парень, не отрываясь, наблюдал с блаженным лицом за рождением всё более новых и новых галактик, пока не погрузился в глубокий сон.

…