Метанойя. Репликация

В один из теплых вечеров я сидел на крыльце нашего дома и перебирал мешок сушеной травы для запасов на зиму. В какой-то момент Мия тихо вышла из дома и присела рядом. Она долго смотрела на траву в мешке, и вдруг остановила мои руки, накрыв их своей ладонью.

– Марк, почему ты держишь это в себе?

Я даже вздрогнул от ее тона. Меня словно застали врасплох.

Медленно подняв глаза, я посмотрел на Мию.

– Ты о чем?

– Случай с похищением съедает тебя заживо, – серьезно ответила она.

Я замер, растерянно глядя в лицо любимой.

– Как ты узнала?

– Марк… Я чувствую людей на особом уровне. И для этого мне не нужны сверхсилы. Тебе ведь известно об этом.

Я выдохнул и закивал и, оставив свое занятие, обхватил тонкие нежные ладошки.

– Не хотел заражать тебя своей болью. Ты такая счастливая, светлая. А то, что во мне – это черная грязная клякса, от которой мне никак не удается отмыться.

Мия серьезно посмотрела на меня и сказала:

– Мы одна семья. Не забывай об этом. Только вместе мы сможем справиться с бедой. Нам все под силу, когда мы вместе. А сейчас ты делишь нас.

– Нет-нет, – спохватился я. – Мне просто хотелось тебя уберечь.

– Не надо. Мы целое. Как в яблоке не может быть пустот. А если с какой-то из его сторон начнется порча, она прорастет через всю мякоть. Рано или поздно.

Я был поражен тем, что Мия знала о моем страдании. Она всегда была сверхчувствительной, но чтобы так точно передать мое состояние, нужно видеть меня насквозь.

– Прости, – тихо ответил я и поцеловал ее мягкие ладони. – Да, меня мучает тот случай. С тех пор, как мы закрыли портал, я не перестаю бояться возвращения древних. Любым способом. Нет разницы. Их тьма пропитывает все и всех таким ядом, который потом долго обезвреживается. И тот случай с клонами байкера наводит на одну мысль – это не человеческие способности. Это может быть кто угодно, даже инверс со способностью иллюзии, но от него веяло совсем другой энергией. Она напомнила их силу, тех, кого мы победили и закрыли с другой стороны нашего мира.

Мия покачала головой:

– Да. Именно эту энергию я ощутила от похитителя. Когда он выбегал из палаты, за ним тянулся темный шлейф. Это очень похоже на них.

Боже мой… Только не это. Пусть это будет негативный инверс, просто злой человек со способностями или кто угодно. Только не они. Только не древние.

– Я не хочу, чтобы они снова появились в нашей жизни. Это хуже самых кошмарных снов.

– Марк, для меня это страшная возможность. Ты едва не стал чудовищем, а я чуть не стала матерью сосудов для этих чудовищ. Но мы должны быть сильными. Мы теперь не одни. Мы в ответе за наших детей. Даже в самой тяжелой ситуации я теперь не имею права отчаяться или пойти и спрыгнуть со скалы. Они не смогут без нас. Наши дети должны видеть нашу силу и надежду. И только это.

Мия как всегда проявила свою силу духа. Я безосновательно опасался за то, как она перенесет плохие новости. Их тяжело переносил я, а она оказалась оплотом под ногами нашей семьи. Теперь я это четко ощутил.

Вероятность возвращения древних была большой. Она вообще была всегда. Любой человек на земле может заключить сделку с темной стороной и открыть портал в любой точке мира. И история повторится. Но я всем существом просил небеса, чтобы этого не случилось, и никто из людей не стал новой жертвой.

Тем временем жизнь продолжалась. Наши дети росли, а мы с Мией спрятали страх за них глубоко внутри себя и просто радовались каждому дню.

Влад рос мягким и спокойным, а Мирослава была очень своенравна. Несмотря на малый возраст, в ней обитал дух соперничества, несогласия и бунтарства. Она могла просто замолчать и не общаться, чувствуя себя при этом совершенно прекрасно. Тогда как Влад мучился от чувства вины за себя, за нас и вообще за весь мир перед сестрой. Он всячески пытался вызвать отклик в этой девчонке, делал попытки сближения, предлагая дорогие своему сердцу игрушки и сладости, но если Мирославе не хотелось контакта, она обрубала все поползновения в свою сторону.

Оба наших ребенка взяли мой ген по цвету волос и глаз, но похожи были одинаково и на меня, и на Мию. Большеглазые, с длинными темными ресницами и абсолютно похожими лицами. Мия с трудом заплетала дочери густые, длинные до пояса волосы в красивые ажурные косы, потому что Мира предпочитала «хвост-петельку». И все.

По сообразительности наша девочка тоже была активнее, чем брат. Влад просто не торопился, поэтому на фоне деятельной сестры выглядел на уровень ниже. Разные темпераменты делали близнецов непохожими. И это было нормально. Личность в человеке должна быть неповторимой.

Быть отцом это другая жизнь, отдельная от жизни вообще. Уже четыре года я учился с детьми абсолютно всему, взрослел вместе с ними и даже познавал мир. Причем сразу в двух вариантах: мужском и женском. Влад больше тянулся к Мие, они понимали друг друга уже на уровне взгляда, а Мирослава была моей дочерью и позволяла мне больше, чем другим по отношению к ней.