Метаморфозы

— Ты… ты… — девушка ловила ртом воздух. – Ты никогда…

«Ой–ой–ой… — вообще‑то, он подумал не совсем это. Ну, или не совсем так. Короче, он мысленно выругался, но совершенно непечатными фразами. – Поттер, дурилка картонная, если ты ни разу не целовался с девушкой, которую весь Хогвартс считает твоей пассией уже года два, то ты еще безнадежнее, чем я думал». Но дальнейшие слова Джинни успокоили его.

— Ты никогда ТАК меня не целовал.

— Тебе не понравилось? Я больше не буду. – «Самолюбие? Какое самолюбие? Нет, мое самолюбие ничуть не пострадает. Даю вам честное слово Пожирателя».

— Понравилось! – почти закричала девушка. – Когда ты успел научиться?

До него дошел смысл ее слов. Ей понравилось? Поттер целуется хуже? Эта мысль заставила его вполне искренне улыбнуться.

— Продолжим?

И он заключил девушку в объятия, впиваясь в ее губы, которые она раскрыла ему навстречу, как будто всю жизнь только этого и ждала. Мысль о том, что он что‑то делает лучше, чем Поттер, так его вдохновила, что он впечатлил девушку до такой степени, что та всю ночь провела без сна. О том, что у него просто больше опыта, чем у Гарри и о том, как именно он приобретал этот опыт, он предпочел не думать. Как и о том, что знай, с кем она имеет дело, гриффиндорка скорей всего сотворила бы какое‑нибудь Непростительное.

Глава 3. Быть Гарри Поттером

Время шло. Снейп, если и не до конца освоился, то, по крайней мере, смирился со своим положением. Он научился отключаться, когда во время всех приемов пищи разговоры заходили о квидиче, приспособился пить Всесущное зелье так, чтобы его никто не видел при этом. Он принимал как неизбежное зло необходимость общаться с Рональдом Уизли и даже научился получать некоторое удовольствие от отношений с Джинни Уизли. Он не смог окончательно привыкнуть к щебетанию Лаванды и Парвати, но он поклялся, что отомстит им позже, когда вернется в свой облик.

Неприятным обстоятельством был тот факт, что на него все время обращали внимание: даже здесь, в Хогвартсе, люди таращились на его шрам, за ним без конца бегали братья Криви, ему не давали прохода Малфой и его прихвостни. Однако, в отличие от его настоящих школьных лет, в этот раз было кому за него заступиться.

Еще одним неприятным обстоятельством был Люпин. Вернее его изображение профессора Снейпа. Иногда Снейп был готов убить оборотня на месте: во–первых, тому абсолютно не удавалось изобразить хотя бы относительный сарказм, во–вторых, он был отвратительным зельеваром и, в–третьих, он почти не снимал с Гриффиндора баллы.

Также к разряду неприятных обстоятельств Снейп относил необходимость постоянно являться в особняк Блэка, где пребывал Гарри Поттер, чтобы отдать ему полученные домашние задания и взять выполненные. Все бы ничего, но выслушивать постоянные насмешки Блэка было невыносимо. Чтобы хоть как‑то обезопасить себя от них, он принимал антидот каждый раз, как шел к ним и Всесущное зелье, когда уходил. В собственном облике он чувствовал себя немного увереннее, но трансформации были весьма болезненными. Еще одна причина, по которой ему приходилось встречаться с Поттером, – его волосы и необходимость некоторых уточнений подробностей его отношений с одноклассниками.

В течение первой недели пребывания в подполье Поттер выглядел весьма довольным, хотя в его осторожных расспросах о друзьях чувствовалась сначала тоска, а потом даже некоторое разочарование:

— Рон не задает вопросов?

— Нет, он ничего не подозревает. — «И не буду я уточнять, что он слишком увлечен своими отношениями с мисс Грейнджер, чтобы иметь достаточно времени на общение со своим другом, то есть мной», — злорадно подумал тогда Снейп.

— И Гермиона не замечает отличий? – в голосе затаенная надежда, глазки за стеклами очков еще не на мокром месте, но очевидно, что все идет к этому.

— Если иногда я и удивляю ее неожиданными знаниями по неосторожности, она чаще просто этому рада, думая, что в выпускном классе вы решили взяться за ум.

— А… а… Дж… — «Ну, давай, спроси про нее, спроси», — думал Снейп, готовый добить мальчишку своим ответом. – А Джинни? – отчаянно краснеет, но все‑таки спрашивает.

— Мисс Уизли? – тон нарочито безразличный. – Выглядит вполне довольной, — фирменная усмешка. – Приятно поражена тем, что вы неожиданно научились целоваться. Советую попрактиковаться, если не хотите в последствии ее разочаровать. К Люпину ведь приходит Тонкс? Может, она вас подтянет. Уверен, ваш любимый оборотень не будет возражать.

Лицо Гарри из красного становится пунцовым, потом насыщенного свекольного оттенка.

— Ах, ты…

— Хочу напомнить, что я все еще ваш профессор, Поттер, так что ведите себя соответственно. – «Да веди ты себя как хочешь, я сейчас так счастлив, что мне все равно. Главное – не рассмеяться».

— Плевать я хотел! Если вы еще раз к ней прикоснетесь, я… я…

— Даже интересно, что же вы сделаете? – бровь сама по себе скользнула вверх.

— Я вас прокляну! Я убью вас!

— Как пожелаете, — спокойно ответил Снейп. – Правда это будет несколько подозрительно…

— Вы можете поссориться с ней, — буркнул Поттер.