Metamodernism The Future of Theory

Распространенное раздвоение умозаключений на дедукцию и индукцию само по себе является проблемой. Вместо этого, я думаю, лучше понимать умозаключения в спектре между абдукцией и предикацией (см. ниже). Индукции на самом деле являются подтипом абдукций, а в противоположной крайности абдукции могут стать дедукциями. Перефразируя, можно сказать, что абдукцию следует рассматривать как основной тип умозаключения. Имея в руках эту модель, мы можем оценивать лучшие и худшие индуктивные обобщения по абдуктивным основаниям. Это ключ к ответу на упомянутую выше проблему падающего человека. С точки зрения самой индукции не существует принципиального способа априорного определения лучших и худших индуктивных обобщений (все они должны быть одинаково валидны как индукции, отсюда и недостатки индукции, указанные многими философами выше). Но мы можем судить об индукции, основываясь на стандартах абдукции. Хорошие индуктивные обобщения - это действительно "абдукции, когда частота в статистической выборке лучше всего объясняется причинно-следственной историей, которая предлагает частоту в родительской популяции вместе с методом составления выборки". То есть более сильные индуктивные обобщения - это те, которые представляют гипотезу о связи между наблюдениями и причиной этих наблюдений, что, в свою очередь, требует теории о степени репрезентативности выборки. Оценка умозаключений с помощью абдуктивных принципов позволяет нам отвергать гене- рализации, продвигаемые чрезмерно оптимистичными падающими людьми и людьми, которые одержимо коллекционируют белых кошек.

Кроме того, как уже отмечалось, ученые, следующие за Юмом, часто утверждают, что индукция может быть обоснована только в терминах индукции, что порождает порочный круг. В качестве предварительного контраргумента можно сказать, что сама дедукция - или, по крайней мере, основная силлогистическая структура modus ponens - также может быть оправдана только по кругу. Учитывая, что Юм считал, что дедукция дает достоверное и определенное знание, это может навести на мысль либо о том, что дедукция на самом деле столь же бесполезна, либо о том, что кругооборот - не такая уж проблема, какой ее выставляют. Но я пойду другим путем. Поскольку абдукция позволяет нам различать лучшие и худшие индукции, абдуктивное обоснование надежной индукции само по себе не является круговым. Лучшим объяснением гипотезы о том, что конкретная индукция разумна, может быть то, что она хорошо справляется с выявлением реальных причинно-следственных закономерностей в мире. Хотя это и не оправдывает все индукции, но позволяет предположить, что хорошие индукции, по крайней мере, могут быть обоснованы некруговым способом с помощью абдукции.

Все это говорит о том, что наша базовая философская типология неадекватна. Как мы уже видели, хорошие индукции лучше всего рассматривать как подтип абдукций. Это означает, что классическая индукция на самом деле не является центральной ни для восприятия внешнего мира, ни для научного знания. Поэтому критика индукции ошибочна, если она воспринимается как санкционирование грандиозного скептицизма.

Но дальнейшее понимание состоит в том, что абдукция может быть дедуктивной в пределе, потому что если вы можете установить все логически возможные гипотезы и полностью исключить альтернативы, то абдукция может быть представлена в дедуктивно обоснованной форме в виде дизъюнктивного силлогизма (modus tollendo ponens). В более формальных терминах:

Какое-то объяснение должно быть истинным.

Рассматриваются все возможные объяснения. Все, кроме одного, исключены.

Это должно быть правдой.

Хотя ситуаций, в которых можно рассмотреть все возможные объяснения, очень мало, это означает, что и индукцию, и дедукцию можно рассматривать как подпадающие под категорию абдукции. Таким образом, представляется, что абдукция занимает более центральное место и обеспечивает более глубокие условия для анализа того, как мы получаем знания о мире, чем индукция или дедукция.

Вместо того чтобы рассматривать умозаключения в терминах классического разделения индукции и дедукции, лучше концептуализировать типы умозаключений в виде спектра между абдукцией и предсказанием (со смешанными типами между ними). Во многих отношениях абдукция и предсказание - это симметричные модели умозаключений: абдукция идет от наблюдения к объясняющей гипотезе, а предсказание - от гипотезы к ожидаемому наблюдению. Хрупкие предсказания - это, по сути, слабые индуктивные предсказания, которым не хватает теории о том, почему эта модель будет работать. Конечно, мы часто делаем обобщения такого рода, особенно в областях, о которых у нас мало знаний (например, почему солнце встает на востоке? Потому что оно всегда вставало на востоке). Но когда мы начинаем формулировать более точные знания о мире, предсказания могут принимать форму гипотез (например, почему солнце взойдет на востоке? Из-за направления вращения Земли).