Метафизика профессора Цикенбаума

Цикенбаум с девой вспыхнул на холмах,
Над Окой пронзил ее орлиным взором,
Объял, когда она лежала голой,
От водки затонув в блаженных снах…

Профессор оживил ее лучом,
Диким зверем разомлев в ее Природе,
Он ощутил в ней предков своих дом,
И бросил путь отчаянной свободе…

В ней тут же с его пламенем возник
Его двойник – его таинственный потомок,
Он спрятал в лоне создающийся свой лик,
Он в мир вплывет как плачущий ребенок…

Так разбудив в ней сладостный оргазм
И запустив в нее надежду на Бессмертье,
Цикенбаум крикнул один раз,
Поднимаясь птицею над твердью…

Она глядела на него в сиянье слез
И очень нежно раскрывала свое лоно,
Там на холме под шепотом берез
Цикенбаум целовал ее до стона…

О, как же были счастливы вдвоем, —
Они связавшие телами все узоры
Людей – страстей, всех тающих времен,
Оку с теченьем исчезающую в море…

Кто скажет, что останется от них,
Таких желанных, светлых, добрых, нежных,
Кто обретет еще такой же яркий миг,
Рисуя счастье на земле с большой надеждой?!…

Цикенбаум хотел думать, но не мог,
Дева плакала, река внизу вздыхала,
А над ними в небесах печальный Бог
Ласкал в мгновеньях каплю идеала…

Как обрести подобье сказочного смысла

Цикенбаум весь отдался мигу,
С девой на холме забравшись в высь,
Он в лоне разыскал земную книгу,
В ее страницах обретая вечный смысл…

Ока светилась из таинственного мрака
И сама дева уподобившись огню,
Его объяла и он вмиг заплакал,
Отдаваясь весь пленительному сну…

Потом в реке они дрожали словно рыбки,
Почуявшие сладостную сеть,
Они дарили звездам страстные улыбки,
Готовые за счастье умереть…

Так до утра безумной девой изведенный,
Профессор с радостью ловил ее обман,
Неистовый, ослепший, исступленный,
Он с ней готов был переплыть весь океан…

Чтоб в нем через нее вдруг раствориться,
Войдя в необозримое нутро
И обретя подобье сказочного смысла,
Войти уже в иное Бытие…

Сидоров был пьян безумно снова

Сидоров был пьян безумно снова
И на берегу Оки один продрог,
Вдруг дева к нему ластиться любовно,
На плечи вскинув пару нежных ног…

Сидоров кричит от счастья в небо,
Ртом выпуская сладострастный пар,
В глубоком лоне капелька посева
Испускает волшебство живейших чар…

Дрожит девчонка, в пламенном жилище
Он ощущает ангельскую сень,
И наслаждаясь с ней божественною пищей,
Вдыхает образ как прекрасную сирень…

В траве росистой и в ночном тумане
Сидоров испил чудесный сок
Девы сказочной, раскрывшей обаянье
И самый ослепительный восторг…

Целуя, сжав трепещущие груди,
Сидоров летал как будто Бог,
А в деве зарождались тут же люди,
Своим рожденьем обозначив жизни срок…

В больном сознании Вселенной