Метафизика профессора Цикенбаума

Сидоров искал в Оке лобзания
Девы юной под хмельком,
Взлетали волны вместо одеяния
И берег радовал веселым огоньком…

Цикенбаум у костра носился с девами,
Амулетов песни грустно пел
И только я один боролся с нервами,
Боясь растаять в бездне пылких тел…

И как на грех, меня свалила в мрак девчонка,
Окутав океаном страстных брызг
И за кустами щекотала тонко,
По звездам прыгал мой безумный визг…

Вот так я ощутил пожар мгновений
И долго таял с ней в загадочной тени,
Где другие сладострастные виденья
Обретали контур сказочной страны…

Ужасная пора Цикенбаума

У Цикенбаума ужасная пора,
Все девы словно сговорившись, соблазняют,
Летят в аудиторию с утра
И страстно дышат увлеченной стаей…

Профессор уже еле говорит,
И что сам он говорит, – не понимает,
Сердце его бешено стучит,
Взор, скользя по девам, полыхает…

Он падает на деву впохыхах,
Ноги не выдерживают тело,
И его карьеры чуя крах,
Девы раскрывают лона смело…

Дверь в аудиторию закрыта,
Сдают студентки яростный семестр,
Через профессора летят как через сито,
Углубляя им безумье нежных мест…

Уборщица, имея ключик свой,
В аудиторию зашла и обомлела, —
Профессор распластался как герой
И стая дев над ним порхает озверело…

С тех пор эта уборщица нема,
Не может говорить, но пишет бойко,
Цикенбауму шлет часто письмена, —
«Профессор уложите меня в койку!»

Сидоров примчался с девой к древу

Сидоров примчался с девой к древу,
Они вдвоем сидели у Оки,
Пили водку и вздыхали в небо,
И нежили друг друга от тоски…

Дождь прошел, они промокли,
Но вдвоем им было хорошо,
Об этом извещали ночью вопли,
Тела сплавлялись в сладостный ожог…

Душа плыла над спящею Окою,
Их тени в лодке отплывали вдаль,
Рассвет касался доброю рукою
Их слез рисующих безумную печаль…

Раскрылось древо нежным лоном
И дева тут же небо обняла,
И Сидоров немножечко влюбленный
Рассмеялся в ощущении тепла…

Со смехом расстелилось в звездах чудо,
Вокруг  листвою зашептала твердь,
И дева чуя глас от уда,
Осознала, как бессильна Смерть…

Усталость Цикенбаума

Цикенбаум от жизни устал
И пил водку один у Оки,
Тут же дева лежала в кустах,
Умирая от страшной тоски…

Был профессор задумчив и нем,
В реке видел судьбы темный путь,
Много разных таинственных тем
В нем пытались мысль развернуть…

Только дева разделась мгновенно
И профессора в суть увлекла,
И с ним падая в нежное сено,
Окружила морем тепла…

И рыдал в этот миг Цикенбаум,
И лилась благолонная кровь,
Так весь разум его растрепала
Сотворившая с ним же любовь…

Цикенбаум пел, а Мухотренькин