Метафизика профессора Цикенбаума

Цикенбаум хохотал до слез,
Он деву вытащил из тьмы библиотек
И в чаще у Оки любил всерьез,
А после обсуждал с ней прошлый век…

Аспирантка в лабиринте чужих судеб
Извлекала для себя опять урок,
Разговор научный был так труден,
Что профессор сразу занемог…

К черту страстность жалких революций,
С рабством слабого и глупого царя,
У меня уже огонь поллюций
Разгорелся как безумная заря…

Человек, он, что ни скажет,
Обязательно добудет в жизни ложь,
И все грехи его в шумах ажиотажа
Вряд ли запросто осмыслишь и поймешь…

Лучше есть друг друга светлой ночью
Под песенку разнеженных сверчков,
Священный жар нам явится воочью
Как свет зовущих вдаль зрачков…

Мы были, есть, а после нас не будет,
Но эта яркая безумная луна
Соберет лучами горстки судеб
И будет снова наша страсть отражена…

Другие также будут ковыряться
В архивах пыльных, извлекая чужую жизнь,
Точнее пыль ее, возьми любые святцы,
Везде за мыслью ускользает мысль…

Вот так и мы друг в друга проникаем
И создаем свой чудный нежный путь,
Чтоб уже цивилизация другая
Проникла в наши чувства как-нибудь…

Полет Сидорова

Сидоров опять идет к ручью,
Ручей бежит в Осетр, Осетр – в Оку,
Деве шепчет Сидоров: Лечу,
В тебя, любимая, вот счастье дураку…

В зной давший тень я обниму тебя,
Под дубом нежный голод утолю,
Вот где будешь ты стонать, любя,
С тобой единственной я счастье разделю!…

Дошли до дуба, и попили водочки,
Раскрылись мигом сладкие уста,
Сидоров летал в ней словно в лодочке
По бурным волнам Осетра…

Кричала милая и сладостно, и тоненько,
Дуб осенял возвышенный размах,
Трубил и Сидоров, изображая слоника,
Дрожали в страсти  птицы на ветвях…

И соразмерно их любовным чувствам
Внизу Осетр священный тоже пел,
И лишь потом бывало очень грустно
Видеть в памяти движенье жгучих тел…

Вот отчего так Сидоров печален
И под дубом часто водку пьет,
Осетр шумит, поют лесные дали,
В дубраве нежится подвыпивший народ…

И нас в сокровище творения несет,
И мы сближаемся и в реках, и в лесах,
Все люди продлевают смертный род,
Даже мысленно с любовью на устах…

Сны Цикенбаума и сны Сидорова