Местный обычай. Путь разведчика

— Моя специализация — культурная генетика, — объяснил он Энн Дэвис, — но все мы, разведчики, обучены обобщать — и можем считаться лингвистами, на самом примитивном уровне. Нас учат быстро обучаться и пользоваться широкими эмпирическими методами… — Тут она тихо засмеялась. — И на самом деле я достаточно хорошо говорю на нескольких языках, чтобы ясно объясниться с человеком, для которого один из них родной. Однако я все же не мог бы быть вам полезен. — Он вздохнул. — Боюсь, что мои способности лексикографа очень невелики.

— Как и мои, — призналась она. — Я уже целую вечность работаю над разговорником для перевода высокого лиадийского на стандартный земной. — Она покачала головой, хотя Дааву показалось, что это не было отрицанием чего бы то ни было, если только этим чем-то не была ее собственная мысль. — Мне начинает казаться, что я с этим опростоволосилась.

Даав мысленно пообещал себе исследовать это выражение.

— Возможно, ваше пребывание на Лиад вас вдохновит, — предположил он.

— Может быть, — согласилась она, но без всякой убежденности. — Но все так путано. Когда язык перевода так…

Она вздрогнула и бросила на него виноватый взгляд.

— Но вам неинтересно слушать о моей работе, — с улыбкой сказала она и нервно отпила вина. — Ученым свойственно утомлять даже самых заинтересованных слушателей, как часто напоминает мне мой брат! Было бы гораздо безопаснее, если бы мы стали говорить о вас.

Однако от этого сложного танца его избавило появление господина пак-Оры, объявившего о том, что в столовой их ждет трапеза.

Глава двадцать вторая

Порочные люди повинуются из страха, добродетельные — из любви.

Аристотель

Трапеза прошла без особых событий, хотя Дааву показалось, что он заметил, как пару раз Эр Том подсказал Энн, каким именно столовым прибором следует воспользоваться. Однако ничего плохого не произошло, а забота не была такой, какую внимательный хозяин дома не проявил бы к гостю совершенно другого сорта.

Для своего разговора Энн, похоже, выбрала более или менее нейтральную модальность разговора взрослых людей, и этот пункт Кодекса Петрелла поначалу хотела бы поставить под сомнение. Однако поскольку никто из остальных присутствующих не видел ничего, что помешало бы отвечать в той же модальности, то модальность взрослых людей стала общей.

После трапезы намечена была игра в карты, но поскольку гостья никогда раньше не пользовалась лиадийской колодой, партия проходила довольно неровно, и Петрелла вскоре ушла, сославшись, как решил Даав, на не вполне вымышленную усталость.

Казалось, это была подсказка: Энн также объявила о своем намерении отправиться спать и отказалась от сопровождения Эр Тома, сказав, что хочет ненадолго заглянуть в детскую. После чего обе дамы покинули гостиную следом за господином пак-Орой.

Братья неожиданно оказались одни и обменялись несколько недоуменными взглядами поверх карточного стола.

— Ну-ну, — заметил Даав. — И подумать только, что мы остались живы, чтобы рассказать о происшедшем!

Эр Том рассмеялся.

— И теперь, надо полагать, ты тоже начнешь прощаться?

— Чепуха! И что бы ты стал делать с собой весь этот длинный вечер, окажись я настолько трусливым? — Моего внимания ожидают несколько сотен торговых деклараций, — ответил Эр Том, внезапно переходя на серьезный тон. — И с десяток сообщений от моего первого помощника. Вечер окажется почти переполненным, можешь не сомневаться.

— А! А я-то хотел посидеть за рюмкой вина и немного поболтать…

Эр Том адресовал ему свою медленную и милую улыбку.

— Что до этого — то рюмка вина и разговор будут очень приятными, брат. Декларации меня просто пугают.

— О, я слышу признание! Прекрасно. Ты займешься дверью, а я — вином. Полагаю, ты пьешь красное?

— Если ты будешь так добр.

Эр Том уже оказался на другой стороне комнаты, где с тихим стуком закрыл дверь.

— Моя доброта тут ни при чем, уверяю тебя! Вино ведь из подвалов йос-Галанов.

Он принес две рюмки к столику и устроился на подлокотнике кресла, глядя, как Эр Том складывает карты, которые были разложены для обучения Энн.

Делм, наделм, тоделм, а-тоделм, мастер-купец, корабль, затем — двенадцать простых карт, пока все три масти — красная, синяя и черная — не были снова соединены. Эр Том рассеянно выровнял колоду и начал ее тасовать. Его пыльцы быстро и умело управляли позолоченными прямоугольниками.

Даав сделал глоток мисравота.

— Твоя мать, моя тетка, показалась мне сегодня несколько… раздражительной, — пробормотал он, не отрывая взгляда от молниеносного танца карт. — Какой ты нашел ее раньше?

Перетасовка не замедлилась.

— Еще менее склонной вести себя вежливо, чем сегодня вечером, — спокойно ответил Эр Том. — Она отказалась признать ребенка, что не было полной неожиданностью, хотя и… вызывает сожаление. Я уверен в том, что после того как она будет иметь возможность встретиться с Шаном, она…

— Тоделм йос-Галан, — бесстрастно прервал его Даав, — попросила, чтобы Делм нашел семью, в которой бы воспитывался Шан йос-Галан, ребенок одного только Корвала.