Месть ведьмы

Каля едва сдержала крик. Пальцы Казимира с нежданно страшной силой стиснули ее поглаживающую руку. Мощный рывок — и девушка, не удержавшись, соскользнула в мутную грязную воду. Всем своим крепким телом притиснув ее к гладкому дну купели, так, чтобы из воды показывалось лишь ее лицо, шляхтич, не без труда ухватив обе ее кисти, прижал их к камню над ее головой. Яростно сопротивлявшаяся Сколопендра с ужасом поняла, что ее усилия пропадали втуне — пьяный до беспамятства шляхтич мог шутя бороться с бером. Тот Казимир, которого она помнила три года назад, так бы не сумел. Склоненное над ней лицо комеса исказилось в полудикой гримасе, и в нем было столько ненависти, что Каля едва не впервые в жизни по-настоящему испугалась.

— Теб-бе стоило… прийти раньше, в-ведьма, — прошипел он ей в лицо, обдавая винным запахом. — Я… д-давно готов вновь пок-кориться теб-бе… но я н-никогда н-не приполз бы к т-тебе сам!

— Стой, шляхтич! — Успела выкрикнуть Сколопендра до того, как ее уста накрыли губы Казимира. — Каля я, разбойница! Али не узна…

Она задохнулась. Пьяный комес вложил в свой насильный поцелуй такие дикие силу и страсть, точно уста разбойницы было единым, чего он желал долгие годы и не мог получить. Свободная рука его властно шарила по девичьей груди, спускаясь ниже, к ременной пряжке кожаных штанов…

— Комес! А ну, прекрати! — Вырвавшись, не своим голосом крикнула Сколопендра, извиваясь, будто вьюн. — Будя тебе, паскудник! Ну, кому говорят!

Теперь глаз Казимира видно не было — он зарыл лицо в ее мокрые волосы. Вином от него разило с такой силой, что Кале казалось — сейчас ее вывернет наизнанку. Страшнее всего было то, что она ничего не могла поделать — крепкие мужские руки, привыкшие к оружию и кулачному бою, безжалостно сдавливали ее тело, точно тисками.

— Т-ты эт-того хотела? — Невнятно бормотал комес, дыша перегаром. — Эт-того, к…урва? Н-ну т-так п-п-получай!

По-прежнему удерживая руки, он рванул рубашку на ее груди. Сколопендра изогнулась, хватая казимирово ухо, но ее зубы нашли только пустоту. В тот же миг тело шляхтича перестало давить на нее. Перевернувшись в воде, девушка, отталкиваясь ногами, отползла к стенке. Казимир, шатаясь, стоял на коленях в нескольких шагах от нее, и в налитых глазах его был ужас.

— Боги, д-девка, — что было сил потирая лицо руками, проговорил он. — З-зачем т-ты пришла? Я м-мог т-тебя убить! Я чт-то г-говоррррил не ходить ко мне без причины!

Пошатываясь, он кое-как поднялся на ноги и, оскальзываясь, выбрался из купели. Подобрав валявшуюся у края простыню, Казимир завернулся в нее и поднял трясущуюся руку, указывая, как ему казалось, на дверь.

— Вон отсюда, — проговорил он куда тверезее, чем раньше. — И держи яз-зык за з-зубами о том, что т-тут было. П-получишь н-на две кроны б-больше к ж-жалованью. В-все, проваливай.

Едва договорив, комес вновь упал на колени, попав рукой в бутылочный осколок. Бессвязно ругаясь, он добрался до стены, по которой стекала вода, и, тронув один камень, из-за чего поток усилился, сунул под него лохматую голову. Судя по гусиной коже, укрывшей его в мгновения ока, вода была холодной.

Оскальзываясь на мокрых плитках, Сколопендра выбралась из купели, зажимая на груди разорванную рубаху. Бросила затравленный взгляд на широкую Казимирову спину, и подойдя к двери, пинком распахнула её настежь.

— Эй! Люди!

Раскатистое эхо прокатилось по замку, затихая в дальних покоях. Каля передернула плечами; сквознячок, гуляющий между распахнутой купелью и пустыми залами, холодил кожу, заставляя Сколопендру стучать зубами.

— Челядинцы!

Ледяная тишина развернулась тесемкой осторожных, крадущихся шагов. Приглядевшись, Сколопендра различила старого кмета, да ту самую женщину, что вызвалась быть ей провожатой. Вытянув шеи, слуги жались у входа в зал. Каля поманила их рукой к себе, стискивая зубы.

— Приготовить комесу сухое переодеться, — по-хозяйски распорядилась она. Кметы подобрались, точно уверенный тон гостьи заставил их вспомнить об обязанностях. — Постелите чистую постель, да велите кухарке собрать на скорую руку чего пожевать.

— Как же ты, милсдарыня, — запричитала кметка, нервно тиская руки, — с ним справисси? Почитай, хозяин наш упрям что твой вол становится, и силен, пуще…

— Справлюся, — прервала женщину Сколопендра, — ступайте, сделайте как я сказала. Не гоже комесу пьянствовать ровно мужику деревенскому. Идите, идите, обо мне не пужайтесь. Ужо как-нить слажу.

Кметы переглянулись и попятились, повинуясь жесту разбойницы. Оглядев налипшую к коже рубаху, Каля прикусила губу.

— Энто…Ишшо, коли сыщется мне чего женскаго, переодеться…

Кметка понимающе закивала, окидывая фигуру разбойницы наметанным взглядом.

— На худой конец мужескаго принеси, — проворчала Каля, обхватывая себя за плечи, и растирая ладонями остывающую кожу. — Да торопитесь ужо, — хмыкнула она, захлопывая дверь перед изумленными слугами.