Читаем Месть трефового короля полностью

Граф… Нет, князь! За столом вместо графа вдруг возник князь Овечкин! Уже не просто похож, а именно он в королевской мантии и короне!

Баронесса мгновенно замолкла и смотрела теперь с ужасом. Граф… или князь… перевернул карту — трефовый король!

— Граф угадал! — хором выкрикнули офицеры. Из чего я заключил, что они видят Чинского, каким он был всегда.

Баронесса вдруг завертелась волчком с невероятной скоростью, и сгинула.

На пол, где она стояла, спланировала пиковая дама!

Ранним утром следующего дня, в трех верстах от города мы с друзьями офицерами совершенно случайно наткнулись на перевернутую повозку. Видимо у нее отвалилось колесо, и бедолага Альтберг свалился. К несчастью при себе он имел охотничий нож, на который и напоролся при падении. Весьма странный способ расстаться с жизнью выбрал немец.

В тот же день стало известно, что баронесса, вернувшись вечером с верховой прогулки, зашла в конюшню и там на нее упала стропила. Она умерла на месте. Я убедился в правдивости сказов моей няни — на умирающую ведьму непременно рушится потолок.

Спустя год Чинский обвенчался с Полиной Григорьевной, но это случилось в Москве, так как уже к августу хлопотами дядюшки он был переведен в гвардию.

А я в начале осени отправился в Москву, прихватив с собой толстую пачку писем от Евдокии Митрофановны. Мы обвенчались.

В последующие два года в Печенегах чудес не происходило. Впрочем, моя малышка дочь — ну разве она не чудо!

2007г

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза