Месть Седьмой

Жжение на лодыжке сводит с ума. Я задираю подол темного могадорского платья (нового, а не того, которое подпалил Сетракус Ра) и смотрю на обнаженную плоть на моей ноге. Как я ни старалась не показывать виду, что мне больно, все насмарку, не могу терпеть. Склоняюсь к ноге и с глубоким вздохом массирую лодыжку. Прижимаю руку к клейму и загадываю, чтобы, когда я ее уберу, шрам под ней исчез, но он, разумеется, остается на месте, а вот липкий пот на моей ладони даже приносит некоторое облегчение моей опаленной плоти.

У меня появляется идея. А что если мне попробовать омолодиться с помощью моего Этернуса? Заживет ли ожог на ноге?

Надо попробовать. Закрываю глаза и представляю себя двумя годами младше. Ощущение уменьшения напоминает выдох задержанного дыхания. Одно точно радует — когда я открываю глаза, моя клетушка выглядит побольше.

Осматриваю себя. Я стала худее и на несколько дюймов ниже, начавшие было очерчиваться в последние месяцы мускулы сгладились. Только зубчатый могадорский символ на ноге как был так и остался, такой же розовый и болючий.

— Этернус. Есть у нас нечто общее.

Сетракус Ра стоит в теперь уже открытом дверном проеме моей учебной каморки все в той же поддельной человеческой оболочке, которая меня жутко бесит. Прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, он разглядывает меня с дежурной улыбкой на лице.

— Оно бесполезное, — горько отвечаю я, прикрывая лодыжку платьем. Затем закрываю глаза и легко возвращаюсь к своему истинному возрасту. — Вот что мне досталось от тебя по наследству. Тупейшее Наследие из всех.

— Ты изменишь свое мнение, когда дорастешь до моих лет, — игнорирует Сетракус мое хамство. — Ты всегда сможешь оставаться вечно молодой и прекрасной. Твоих подданных будет вдохновлять то, что их лидер лучится молодостью и не стареет.

— У меня нет подданных.

— Пока, да. Но это не за горами.

Я прекрасно понимаю, о каких подданных он ведет речь, однако отказываюсь это принимать. Зря я воспользовалась Этернусом. Теперь он знает обо мне чуть больше, и для него это еще одна точка соприкосновения, подтверждение нашего родства.

— Это заклинание доставляет тебе неудобства? — деликатно спрашивает он.

— Ничего подобного, — быстро отвечаю я. — Я его вообще не замечаю.

— Хмм. Раздражение должно пройти примерно через день, — он замолкает, задумчиво потирая подбородок. — Может, сейчас тебе и больно, Элла, но со временем, ты оценишь эти уроки и еще поблагодаришь меня за великодушие.

Отвечаю хмурым взглядом, точно зная, что он переиначит любые мои слова. Так что проще вообще не отвечать.

Прожигаю его взглядом.

— Да ладно? Хочешь сказать, этим шрамом ты меня защитил?

— Мне бы не хотелось, чтобы тебе навредили, дитя, — отвечает Сетракус Ра.

— Так это заклинание сродни тому, что было у Гвардейцев? — Я сдвигаюсь на шаг в сторону дверного проема, где он стоит. — А если я сейчас сбегу, и один из твоих прислужников попытается меня остановить, перенесется ли причиненный мне вред на него?

— Нет. Наше заклинание работает иначе, — терпеливо отвечает Сетракус Ра. — И остановил бы тебя я, внучка, а не один из моих прислужников.

Я делаю еще один шаг в его сторону, гадая, отступит ли он. Но он не двигается.

— Если я подойду вплотную, чары разрушатся?

Сетракус Ра стоит на месте.

— Как у всех заклинаний разное действие, так у каждого и свои особые слабости. Пойми я раньше, что разрушить трусливую защиту Старейшин можно простой встречей Гвардейцев, я бы уже давно сровнял Гвардию с землей. — Он касается трех светящихся лориенских кулонов, висящих у него на шее. — Хотя, должен признать, я наслаждался охотой.

Изо всех сил стараюсь, чтобы мои слова прозвучали спокойно и непринужденно:

— А мне не нужно знать, что это за слабость? Не хотелось бы случайно разорвать нашу связь, дедушка.

Сетракус Ра лишь мне улыбается. Начинаю понимать, что он способен распознать, когда я веду себя двулично. А затем, он переводит взгляд на изодранные страницы своей книги, и его улыбка дрогает.

— Возможно, вскоре, когда ты будешь готова, когда поверишь в чистоту моих устремлений, — отвечает он, а затем резко меняет тему: — Скажи мне, внучка, помимо Этернуса, какие еще у тебя проявились Наследия?

— Только то, чем я смогла ранить тебя на базе в Далсе, — вру я, решая, что лучше держать телепатию в секрете. Я пыталась с помощью нее связаться с Гвардией, но, видимо, расстояние между «Анубисом» и Землей слишком велико. Как только мы приземлимся, я попробую снова, а пока, чем меньше Сетракус Ра обо мне знает, тем лучше. — И я не умею его контролировать. Честно говоря, я даже не знаю, что оно собой представляет.

— Ну, ранить меня ему едва ли удалось, — хохотнув, отвечает Сетракус Ра. — Вскоре у тебя проявятся другие Наследия, дорогая. А до тех пор, не возражаешь, если я продемонстрирую тебе масштаб твоей силы?

— Давай, — отвечаю я, отчасти удивляясь собственному рвению, но тут же говорю себе, что разумней узнать, как пользоваться своими Наследиями, пусть даже моим учителем будет величайший монстр во Вселенной.