И я однозначно не желаю, чтобы они знали, какое отвращение у меня вызывает одна мысль, что я связана с Сетракусом Ра. Моги ненавидят лориенцев, но из кожи вон лезут лишь бы ублажить своего «Возлюбленного Вождя», несмотря на то, что когда-то он был одним из нас. Если верить тому, что Сетракус Ра рассказал мне за ужином, он превратил себя в какой-то извращенный видовой гибрид, слепленный из могущественных Наследий Старейшин и прогрессивных могадорских технологий. Во всяком случае, так он утверждает. С ним тяжело отличить правду от вымысла. Кем бы Сетракус Ра сейчас ни был — лориенцем, могом или чем-то средним — он потратил века, чтобы моги воспринимали его как спасителя. Как бога. Его происхождение уже не имеет для них значения. И хотя я иногда ловлю на себе косые взгляды некоторых солдат, для большей части экипажа «Анубиса», я на одном уровне с Сетракусом Ра.
Я внучка самопровозглашенного бога. И пока что это сохраняет мне жизнь.
И вот как будто кровных уз было недостаточно, теперь мы до кучи связаны его версией лориенского заклинания. Помню, когда я узнала, что другие Гвардейцы связаны похожими чарами, то ощутила себя лишней. Их всех защищала одна сила; мне хотелось быть ее частью. И вот теперь мою лодыжку обвивают два толстых неровных шрама.
Абстрагировавшись, я пытаясь придумать, как бы проверить действие чар, не причиняя себе вреда. Вдруг комнату оглашает громкий звук, очень похожий на пожарную сирену. Поначалу он звенит только в ушах, но через несколько секунд усиливается настолько, что уже заглушает мои мысли. Я затыкаю уши, но звук лишь становится громче. Он одновременно проникает сквозь стены со всех сторон.
— Выключите! — ору я могам, которые наверняка за мной наблюдают. В ответ громкость лишь возрастает. Кажется, у меня сейчас взорвется голова.
Отхожу от стены, и громкость тут же меняется с оглушительного визга до пронзительного свиста. Когда я делаю еще один шаг — шаг к Великой Книге — громкость еще немножко снижается. Ну, тут и ежу ясно, что это подсказка. Когда я наконец-то открываю книгу, шум стихает до раздражающего звона.
Теперь понятно, каким образом Сетракус Ра собирается меня «обучать» — просто дав понять, что покой мне, в буквальном смысле, удастся обрести только на страницах его могадорскрой энциклопедии.
Раз так, попробую-ка я извлечь из этого хоть немного пользы. Вдруг да обнаружу на страницах смертельно утомительной книжонки Сетракуса Ра какую-нибудь информацию, которую можно будет против него использовать. Ничего страшного не случится, если я ее пролистаю. Все равно ничто не заставит меня поверить в написанную на этих страницах ложь.
Я начинаю читать первую страницу, и звон полностью стихает. И как бы мне ни было противно, но я против воли испускаю вздох облегчения.
Фу. Поверить не могу, что эту фигню растянули аж на пять сотен страниц, или что она стала обязательной для чтения у целой расы. Мда, ничего полезного я в ней точно не найду.
Но как только я отрываю глаза от страниц, мерзкий звон возобновляется с пущей силой. Я стискиваю зубы и смотрю обратно в книгу, вскользь пробегая глазами по паре новых предложений, пока меня не осеняет одна идея.
Я хватаю первые тридцать или около того страниц и вырываю их из креплений. Пронзительный вой достигает уровня ультразвука, глаза слезятся, но я не сдаюсь. Демонстративно поднимаю страницы, чтобы тот, кто за мной наблюдает, мог все видеть, и разрываю их пополам и дальше на мелкие кусочки, пока в руках не остается кучка конфетти из Великой Книги, а затем подбрасываю обрывки в воздух.
— Ну и как теперь прикажете мне это читать? — выкрикиваю я.
Сирена воет еще пару минут. Я вжимаю голову в плечи, как-будто это может чем-то помочь, и в итоге у меня начинают болеть шея и спина, но я упорно продолжаю выдирать страницы из книги, хотя даже не слышу звука рвущейся бумаги.
А затем звон резко стихает. Лицо, зубы — все ноет. Зато победа за мной, и воцарившаяся в этой крохотной, неуютной каморке тишина — лучшее ощущение в жизни.
В награду мне достается пара часов одиночества. Ну или около того, засечь время особо нечем. Я сажусь на край неудобного стула, кладу голову на стол и пытаюсь вздремнуть, но этому мешают слишком громкие мысли и звон в ушах. А еще, чувство, что за мной наблюдают. Когда я, наконец, открываю глаза, мне кажется, будто комната стала еще меньше. Я понимаю, что это всего-лишь мое воображение, но все равно начинаю психовать.