Месть самураев

Глава 7. Верность бусидо

Кантё Гампэй все надоело. Ноги болели. Жена где-то на краю свет, дети еще дальше. И хотя деньги в конце концов доставили и они с Бугэй даже переехали назад в богатый район, настроение у него не улучшалось. Наоборот, день ото дня он все больше хмурился и с недовольством поглядывал на своего помощника. Бугэй оказался не только ленивым, о чем кантё подозревал еще на своей джонке 'Кибунэ-мару', но глуповатым, а главное – своенравным, что было хуже всего. Прежней власти над ним Гампэй уже не имел, и Бугэй пользовался этим, слушался его исключительно из-за денег, которые требовал при любом случае: на еду, на одежду, даже, имел такую наглость, – на то, чтобы пойти погулять в веселом квартале Ёсивара, который находился на юго-западе Киото. А так как веселый квартал закрывался в полночь, Бугэй дошел до того, что отсыпался в ближайшей канаве, а утром чуть свет ломился в ворота. Пару раз ему доставалось от охранников Ёсивара, но он вновь и вновь отправлял туда, спускать деньги кантё Гампэй. Кроме этого Бугэй пристрастился к местному лакомству – батату в сахарной пудре, и ел его в неимоверном количестве. Кантё Гампэй считал это баловством и детской забавой. Но давно махнул на Бугэй рукой и решил, что избавится от него при первом же удобном случае. Пока такого случая не представлялось.

Гампэй давно заподозрил неладное. Пять дней Бугэй шпионил за Язаки и ничего не нашпионил. Обмануть хочет, понял кантё. Думает, что я ничего не понимаю. Думает, что Гампэй старый, ничего не замечает. Ладно, пусть шпионит. Деньги я всегда сумею забрать. Куда он денется дальше своей деревни? Поэтому кантё Гампэй особенно и не беспокоился. А вот получить триста монет за жену субэоса Камаудзи Айдзу можно было попробовать. Верное дело. Для этого надо было всего-навсего возобновить знакомство с капитаном Го-Данго, который питал к госпоже Тамуэ-сан самые теплые чувства. Недаром он прожужжал о ней все уши. Через него можно было выйти, если повезет, и на Натабуру, а где Натабура – там и Язаки, а значит, и деньги. С этой целью кантё Гампэй отправился в харчевню 'Два гуся', где обычно околачивался капитан Го-Данго.

Прошел, день, два. За ним никто не пришел и не арестовал. Похоже, на этот раз все обошлось. Интересно, почему? – ломал голову капитан Го-Данго.

В тот вечер он был особенно хмур и пил, как последний бондарь. И все равно, несмотря на то, что после двенадцатого кувшина сакэ Гампэй стал незаметно выливать божественный напиток в реку, капитан Го-Данго оставался трезв как стеклышко. Гампэй не мог с ним тягаться.

Они сидели в веранде, которая углом выходила на реку Окигаву, над их столом свешивалась ветка кедра со смолистыми шишками, на другом берегу светились огни, по воде скользили лодки, и слышалось: 'Смот-ри-ри-и… смот-ри-ри-и…'

Ночной Киото был прекрасен. Пролился весенний дождь, и воздух был насыщен запахами цветов вишни и кедровых шишек. Но кантё Гампэй было все равно: в своей жизни он навидался столько больших и маленьких городов, что столица Мира не производила на него особого впечатления. Ему больше нравился Чанъань, но жить он в нем не мог, потому что китайцы точно так же не любили японцев, как японцы не любили китайцев.

– Нет, – говорил капитан Го-Данго, – я себе не так представлял свою жизнь.

– А как? – спросил кантё Гампэй в надежде разговорить капитана.

– Ха… Одно время я хотел командовать большой армией. Но меня предали, – он тяжело вздохнул, вспоминая прошлое.

Настоящее – это время, отпущенное на размышления, вдруг подумал он и был рад этому маленькому открытию.

– Ты еще молод, – сказал кантё Гампэй, – еще можешь наверстать. Это я стар, как гнилой канат. И то хорохорюсь. А ты… А-а-а… У тебя все впереди! Что ты!

Вряд ли это были честные слова, но кантё Гампэй сказал именно так. Возможно, в тот момент он говорил даже искренне, хотя давно утратил чувство справедливости, и честно говоря, его не волновали проблемы капитана. Он хотел лишь одного – обеспечить свою старость.

– Нет у меня жизни. Ни впереди, ни позади, – пробормотан Го-Данго, подзывая хозяина, чтобы принесли еще сакэ. – Погорячее, – попросил он.

Кантё Гампэй насторожился – сейчас проболтается о Натабуре! Он затаил дыхание. Трехдневные усилия наконец дали результаты.

– А что у тебя есть? – спросил он.

– Ничего – страшно пьяным голосом сообщил капитан Го-Данго.

Впервые за три вечера, которые они проводили вместе, капитан заметно опьянел. Они сидели с полудня, выпили немереное количество сакэ и съели множество самых разных блюд.

– Я любил женщину, но она оказалась женой другого.

– Кого же? – кантё Гампэй делано выпучил глаза.

Капитан Го-Данго вздохнул. Он вообще в этот вечер вздыхал чаще обычного.

– Моего друга Натабуры. Я понял, что у хорошего человека нельзя отбивать жену. Это не подобает самураю.

– Жену? – кантё Гампэй сделал вид, что еще больше удивился. – Какую жену?