Месть самураев

Капитан Го-Данго не знал, как ему правильно поступить. Он невольно трогал свою гулю на затылке, которая служила ему напоминанием о непростительности пьянства, и думал, и думал – уже три дня, и ничего не мог придумать. Как ни крути, а выходило, что Юка пропала. Да не одна, а с верными, испытанными солдатами во главе с Уэсуги, которому капитан Го-Данго доверял как себе. Конечно, Уэсуги не годился для дел, требующих ума, в частности, для заговора, но вполне подходил для того, чтобы скакать на лошади и в точности выполнить задание. Го-Данго специально отрядил только четырех солдат, чтобы не нарушать закон, по которому через заставы пропускали не больше пяти человек. Можно и больше, но для этого требовался специальный пропуск, который у них тоже был. Значит, случилось что-то непредвиденное. Что-то такое, чего капитан Го-Данго пока не мог понять. Поэтому-то он все чаще и чаще чесал голову.

Он все рассчитал правильно: путь до острова Яку займет семь дней, голубиную почту следовало посылать начиная с третьего дня пути, отряд должен был останавливаться на отдых в пагодах и монастырях, где у капитана были свои люди.

Еще позавчера он должен был получить первую весточку и с этой весточкой сегодня явиться перед Натабурой, чтобы уговорить его. Но весточки не было, и что делать, капитан Го-Данго не мог себе представить. Может, почта не долетела? – рассуждал он. Из трех голубей, которые отпускались с интервалом в одну стражу, должен был добраться хотя бы один. Такого еще не бывало, чтобы почта не сработала. Хорошо бы вызвать дух господина Камаудзи Айдзу, который всю эту кашу заварил, он как это сделать, капитан Го-Данго не знал. Конечно, можно было еще воспользоваться услугами ворожеи. Но это казалось капитану самым последним средством, недостойным самурая. Он еще подождал до рассвета и окончательно проснулся: садок, куда прилетал почтовик, был пуст. Так, значит, все к одному, тяжело вздохнул – от судьбы не уйдешь. Идти же на встречу с Натабурой надо было в любом случае, и он пошел один, никого не поставив в известность, даже своего друга Гёки. Не то что бы он не боялся Натабуру, но решил, что уговорит его подождать.

В этот день Язаки с Афра остались дома. Слишком приметными они были все втроем. Наверняка их и искали: двоих мужчин в иностранной одежде и собаку с голубоватыми крыльями. Лучшего описания для стражников не придумаешь – собака, которая умеет летать! Даже у императора нет медвежьего тэнгу. Такие собаки обитали только в стране Чу. Однако никто не обратит внимания на обыкновенного монаха, посланца одного из многочисленных монастырей, расположенных вокруг города.

Язаки предлагал воспользоваться ямады демона, чтобы легче было подобраться к капитану, но Натабура сразу отвергнул этот план. Шлем демона слишком массивный, и ходить в нем по городу было бы неудобно.

На мост Ясобаси Натабура не пошел, а расположился на набережной. Даже притворяться не пришлось: множество монахов занимались медитацией, глядя на священную реку Ёда. Он сел в позу лотоса и, прикрыв веки, стал наблюдать за мостом. Капитана Го-Данго он увидел сразу же. Тот явился точно в начале часа дракона. У Натабура отлегло от сердца – теперь-то он обязательно найдет Юку. Ярость все еще кипела в нем, и он готов был убить капитана Го-Данго при первом же удобном случае.

Капитан сел под шатер харчевни и заказал чая. Вчера он весь день пил, и вчера, и позавчера, и два дня назад и еще раньше тоже. Ему давно было не по себе, и он старался заглушить недовольство собой – впервые в жизни он растерялся и пошел на поводу у духов, а это не подобает самураю. Честно говоря, вся эта история не просчитывалась и могла кончиться весьма плачевно, потому что на духов никогда нельзя полагаться. Духи изменчивы и коварны. Под личиной одного духа может таиться совсем другой, поэтому верить им нельзя. Дух господина Камаудзи Айдзу вел себя весьма странно – совсем не таким был при жизни субэоса Камаудзи Айдзу. Уж он бы не подверг свою жену опасности. Как это мне раньше в голову не пришло, хлопнул себя по лбу капитан Го-Данго. Неужели обвели вокруг пальца? – рассуждал он. И кто?! Но зачем это все духу Камаудзи Айдзу? Кто бы подсказал, прав я или не прав, мучился он и смотрел на реку. Но она молчала. Молчало и небо. Молчали берега. Молчало пространство вокруг. Только люди суетились, покупали и продавали, пили, ели, смеялись и молились. Его внимание привлек высокий монах в кимоно цвета охры. Его бритая голова блестела на весеннем солнце. На какое-то мгновение капитану показалось, что монах знаком ему. Поперек щеки у монаха пролегал тонкий шрам. Не такой безобразный, как у меня, но, тем не менее, этот человек побывал в переделке, подумал капитан и почувствовал к монаху симпатию.