Месть самураев

– А?… – переспросил Натабура.

– Ладно, сиди… – сказал учитель и снова подался к дыре в палубе, чтобы прокричать в нее:

– Капитан, вы явите нам свой лик?

Они все вслушивались целую кокой. Из трюма не донеслось ни звука.

***

Всю ночь у него болела раненая нога. Она стала зеленой от моксы. Ныла и скулила, как болотная сова.

Все были ранены – кто больше, кто меньше. И работы ему и учителю Акинобу хватило до самых сумерек. Повар Бугэй, несмотря на вывихнутую правую руку, укушенную ногу и поцарапанное когтями лицо, не ныл и не скулил, как обычно, а приготовил еду, и когда на небе появились звезды, все поели и улеглись спать, кроме учителя Акинобу. В час тигра он разбудил Натабуру, и тот встретил холодный рассвет в обществе верного Афра, который, прикрыв нос пушистым хвостом, пристроился рядом. На остатках ограждений серебрился иней. И вдруг из-под небес стал падать редкий, пушистый снег. Горизонт закрыло пеленой, и мир сузился. Все это напомнило Натабуре остров Миядзима, зимний перевал и озеро Хиёйн в чаше гор Коя, где стоял монастырь Курама-деру. Так хотелось снова попасть туда. Возвращение домой всегда бывает волнительным, подумал Натабура. Когда мы приедем, я построю для Юки дом и посажу много-много хризантем.

Звезды поблекли, и с той стороны, куда они плыли, долго вставало солнце. Потом разом выскочило, и стало теплее.

В этот момент он придумал:

Зима. Пушистый снег лег.
И первых холодов дыхание
Лизнет Фудзияма,
Как голодный пес.

Река замерзла.
Золотые императорские караси
Всплывают в полынье.
Уныло шелестит тростник.

Старый рыбак Эбису
Вздыхает о былом изобилии.
Но это не значит,
Что весна забыла вернуться.

Черный ину пробежал сто сато.
И завыл, поклонившись Луне,
Чей холодный свет
Скользит по снежным равнинам Нара.

Утром поиски кантё возобновились. Обшарили все надстройки. Попутно выбросили за борт остатки глиняных воинов и собак и занялись мачтой. Натабура вместе с Язаки спустился в трюм и обнаружил, что основание мачты выбито из 'замка'. Мачту явно пытались разрубить, но даже хваленые китайские мечи ничего не могли сделать с 'зеленым деревом', из которого была изготовлена мачта. Такая древесина была крепче самой лучшей стали и тонула в воде. Обрабатывали ее мастера, которые знали, что 'зеленое дерево', кроме всего прочего, очень ядовито.

Учитель Акинобу искал кантё в самых потаенных закоулках – больше для очистки совести, чем для дела. Кантё Гампэй нигде не было.

– Учитель! Учитель! – в трюм скатился Язаки. – Ялик пропал!

– Я догадывался, что кантё не самоубийца, – хмыкнул Акинобу.

Хотя Натабура давно привык к учителю, но спокойствие Акинобу в очередной раз удивило его. Лично он так бы не поступал, а предпринял бы что-то безотложное, он что именно, Натабура сообразить не мог. Этим, наверное, и отличается ученик от учителя – учитель Акинобу знает, что надо делать, я только думаю, что знаю. Опасность была слишком очевидна, чтобы ею пренебрегать. Но и волноваться раньше времени не имело смысла. Такова была философия поведения учителя. К досаде, трудно совладать с собой. 'Незачем тратить энергию, когда нет реальной опасности, иначе ожидание истощает', – обычно говорил он. Натабура не понимал его. А еще учитель Акинобу часто говорил: 'Если ты уразумеешь одно дело, тебе откроются восемь других'. Только на этот раз Натабура забыл о его словах. Человек не запоминает идеи, если сам не пришел к ним.

Через дыру они с Натабурой выбрались на палубу. Бесконечно длинные, покатые волны набегали с юга, как отголоски бушующих далеко-далеко на экваторе сезонных штормов. Это Бог ураганов Сусаноо-но-Микото вымещал злобу на всем мире за то, что его заперли на южном полюсе Земли.

– Вряд ли он доплывет до берега, – высказал сомнение Натабура, глядя на море.

– Не забудь, что Гампэй настоящий моряк, – возразил учитель Акинобу. – Те волны, которые могут погубить, способны вынести его и к Нихон.

– Стало быть, на берегу нас ждут неприятности! – со страхом воскликнул повар Бугэй.

Он не зря крутился рядом, желая понять, как Акинобу отнесется к самому факту побега кантё и заподозрит ли что-либо.

– Представлю, что он наговорит на заставах, – сказала Юка. – Мы не сможем добраться до столицы.

– Если он приплывет первым, то все возможно, – согласился Акинобу и подумал, что Аматэрасу не допустит этого, все-таки она скрепила союз Юки и Натабуры. – По крайней мере, кантё опережает нас на шесть страж. Надо починить мачту и поднять большой парус.