Месть пумы

– Эту школу основал мой отец, а я здесь просто преподаю обществознание и человековедение.

А кто тогда директор? Странно.

– Холли, что, нельзя было подождать? – проворчал Билл Зорки.

Моя подружка, не дожидаясь разрешения, превратилась в белку. Рыжей молнией она выпрыгнула из кучи одежды и рванула исследовать местность.

– Ну, вы же сказали, мне можно залезть на пальму. Вот это там что? Пальма?

Билл Зорки вздохнул:

– Пальма.

И Холли исчезла вдали. До нас донеслось лишь:

– Ой, как здесь орехово!

– Не проблема, – громко сказала одна из девочек и улыбнулась мне. – Я возьму её одежду и багаж.

Я едва успел показать ей, какой чемодан принадлежит Холли, как она тут же взвалила его на себя и понесла. У неё были густые блестящие чёрные волосы, приветливый взгляд и широкий рот, словно созданный для улыбки.

Милая девушка, только её зычный голос немного резал ухо, и, судя по всему, не мне одному. Маленькая ярко-зелёная птичка, сидящая у неё на плече – попугайчик, если не ошибаюсь, – ущипнула её клювом за ухо.

– Тише, Эстелла, у гостей сейчас барабанные перепонки лопнут! – услышал я звонкий голосок у себя в голове.

А, это не просто птичка – это оборотень. Только без формы. Если, конечно, зелёные перья не считаются.

– Всё может быть, – Эстелла закатила глаза. – А у меня сейчас не будет части уха. Как ты думаешь, Тови, что лучше?

Свободной рукой Эстелла махнула нам, чтобы мы следовали за ней, хотя мы и так уже шли:

– Пойдёмте! Я покажу вам, где вы будете жить эту неделю. – Громкости не убавилось.

– Она не виновата – ведь она обезьяна-ревун, – пояснила зелёная птичка, глядя на нас тёмными бойкими глазками. – К счастью, она девочка. Её отец и оба брата разговаривают ещё громче – раз в десять точно.

– Понятно, – кивнул я.

– Не проблема, – пискнула Хуанита у меня из кармана.

– Мы тоже порой очень даже любим пошуметь, – вежливо добавил Брэндон.

Минуточку! Он-то, конечно, мчится по лесу с треском и грохотом, как эти людские бульдозеры, но вот пум на охоте не слышно и не видно!

Но мне не удалось разъяснить это важное обстоятельство – наша новая знакомая уже шагала дальше. Мы шли по извивающимся гравийным дорожкам через густой лес, и я восхищался красно-жёлтыми висячими цветами размером практически с меня, кустарниками с фиолетовыми прожилками на листьях и деревьями, на которых росли манго – до сих пор я видел манго лишь в супермаркете в Джексоне. Судя по всему, только что прошёл дождь: деревья, кусты и лужайки влажно блестели. Всё понятно, сезон дождей. Я уже что-то слышал об этом.

Наконец мы увидели множество больших круглых хижин с соломенными крышами. А, нет, это не солома – это пальмовые листья. Эстелла и Альфредо указали нам на одну из них. Краем глаза я заметил, что волков и ещё парочку наших отвели в другую хижину.

Когда мы были на полпути к нашему временному жилищу, появилась Холли, в отличном настроении:

– Смотрите, что я нашла!

Она катила впереди себя коричневый волосатый орех. Орех был размером больше нашей белки.

– Уф, какой тяжёлый, наверное, за неделю едва успею съесть.

Альфредо наклонился, ощупал орех и улыбнулся:

– А, это кокос. Да, на него тебе понадобится немало времени. Если, конечно, ты его разгрызешь. Желаю удачи.

Внутри хижин оказались простые комнаты на четырёх человек: кафельный пол, грубо сколоченная деревянная мебель, маленькая ванная комнатка. Я поселился вместе с Брэндоном, Фрэнки и Генри. Брэндон принялся сразу же аккуратно складывать в шкаф футболки и брюки, а мы с Фрэнки и Генри побросали сумки на кровати и отправились гулять.

– Сейчас будет ужин, в главном здании, – сказал Альфредо.

Английский у него просто отличный!

– Заблудиться здесь невозможно, просто идите на запах еды. До скорого, – простился он с нами.

Мы с интересом принялись изучать местность. Фрэнки и Генри очень обрадовались, обнаружив пруд, со всех сторон окружённый крупнолистными растениями. Вода была совершенно непрозрачной, тёмно-зелёного цвета. Фрэнки даже вскрикнул от восторга.

– Немедленно в пруд! – крикнул он и прыгнул в воду, забыв, к сожалению, что на нём одежда.

Лишь в пруду он превратился в выдру и, радостно попискивая, плавал, лавируя между деталями своего костюма. А вот Генри остался в человеческом облике. – Какая чудесная прохладная вода! – восхитился он, зайдя в пруд по колено.

Меня эта влага, разумеется, совершенно не манила. Я же кошка, нам такого добра и даром не надо. Я остался сидеть на берегу и вдруг заметил, что Фрэнки проявляет беспокойство. Его круглая коричневая мордочка сморщилась, вибриссы встали дыбом, и он постоянно нырял.