Месть по наследству

— Так Пьяная же Гавань! Еще один нюанс имеется. Не в вашу пользу. На этом участке длиной в несколько километров параллельно прибрежной линии проходит Приморский проспект. Местами совсем близко. И владельцы практически всех ангаров и эллингов проложили к нему собственные проезды прямо от ворот своих разнокалиберных «резиденций». С одной стороны выход прямо к мосткам на воде, а через противоположный выезд за минуту на проспекте оказываешься. Чуть что заподозрят — ищи ветра в поле.

— Вот ё…! «Обрадовал», Петрович. Тогда и ОМОНа маловато будет. А нас с депутатом всего двое!

— Я тебе информацию к размышлению выдал. Дальше просто: нет возможности перекрыть отход, добейся, чтобы не заподозрили.

«Ну надо же! — Денис хмыкнул. — Петрович рассуждает так же, как я, когда в Лайском Доке к бандитам проникали!»

— Убийственная логика, Капитан Очевидность! Уплыли на задание шесть бойцов, а возвращаются двое, из которых один еще и ранен. Конечно, ничего бандиты не заподозрят!

Механик продолжал через стекло разглядывать зал ресторана:

— Это, если живых считать…

— Ну-ка, ну-ка! Ты предлагаешь сочинить какую-то правдоподобную историю для тех, кто послал шестерок на задание, а получает обратно, — Вилков сложил руки на груди и прикрыл глаза, — жмуриков?

Петрович отрицательно покачал головой:

— Вам и рта раскрыть не дадут. Сразу… — Он повторил жест Дениса. — Знаешь поговорку «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать»?

— Поговорку знаю, а дальше не врубаюсь пока.

Механик указал в сторону реки:

— Вон какая муть над водой стоит. Белые ночи называется! Вроде и светло, а ничего не разобрать в нескольких шагах. Да и стекла в ходовой рубке катера и в иллюминаторах пассажирского салона — это тебе не окуляры морского бинокля.

— Ты предлагаешь нам…

— Я уже предложил: считать не только живых. Разве с причала разберешь, тепленький он сидит на лавочке в салоне или остыл совсем под полицейской фуражкой.

В отличие от Петровича Денис знал конечную цель бандитов, но сообщать ее кому-либо не собирался. Хотя предложенную идею ухватил мгновенно и решил, что на начальном этапе это именно то, что надо. Но и для ее решения им с Соловьевым требовалась помощь. И тут на выручку опять пришел догадливый мореход.

— Чувствую, что без меня вам никак не обойтись. Погоди ты! — Петрович среагировал на попытку Вилкова что-то возразить. — Во-первых, когда вы «убедите» рулевого, и он поведет катер в свое логово, только я смогу не позволить ему стать очередным Иваном Сусаниным.

— Как это?!

— Ты ему в мозги ножичком или паяльной лампой не залезешь. А героями иногда и от страха становятся. К тому же возможностей у него масса! Кое-кто эти бухточки не Пьяными называет, а Кладбищем Погибших Кораблей. Главный фарватер Большой Невки расчистили для судоходства, а у берегов руки не дошли. Там за десятилетия не один катер с яхтой затонули. Элементарно: корпус проржавел и — каюк. Глубина небольшая, кое-где рубки, мачты, остовы торчат; а часто сверху ничего не видно, зато «посадить» можно, как на самую опасную отмель. Или собственный винт на хрен снести. Только профессиональным взглядом…

— Убедил, Петрович! Но ты же понимаешь, что «пикник» у нас очень… специфичный намечается. Я не могу тобой рисковать.

— Какой риск?! Буду в рубке у штурвала этого оборотня в погонах контролировать. Кстати, и еще в чем-то помогу. Ты же говорил, что вас только двое. — Вилков досадливо вздохнул: это было самое слабое место в его еще не до конца сформировавшемся плане. — А кто-то обязательно должен будет с «коллегами» на причале переговариваться. Ты не бойся! Форму их ментовскую надену, жилет спасательный, фуражку на лоб надвину, а голос над водой у всех меняется, глухим и раскатистым становится. За своего примут! — Заметив колебания собеседника, он добавил: — Конечно, так эффективно, — механик кивнул на трупы бандитов, лежащие на полу ресторана, — я не смогу. Но кое-что…

— Вот только без подвигов! Идея с трупами хорошая. Перетащим, рассадим… Извини, Петрович, надо мне с коллегой ее согласовать… наедине.

Петрович понимающе поднял руки и скрылся за переборкой.

— Ну, что ты, Гена, у нашего раненого узнал?

— Не так много. Но он больше и не знает.

— Или не хочет говорить.

Депутат отрицательно повел головой: