Месть по древним понятиям

Там, среди слоя прошлогодних листьев и кое-где пробивавшейся из-под них зеленой травы, он и увидел икону. Чистая, без единой пылинки, будто только что положенная сюда, она четко выделялась на фоне тронутой тлением природы.

Изумленный, Харитон какое-то время смотрел вниз, не в силах произнести ни слова и не решаясь поверить в чудо. Он крепко зажмурился, полагая, что от постоянных мыслей об одном и том же ему просто показалось, но, открыв глаза, увидел то же самое. Икона не исчезала.

Теплый, золотистый тон распространял вокруг тихое сияние, будто некий небесный светоч теплился на дне лесного оврага, и казалось, что из этого света смотрят живые человеческие глаза.

На лике Младенца у подбородка виднелась заметная царапина. Спускаясь в овраг, Харитон уже не сомневался, что икона — та самая.

«Мистика какая-то, — думал он, поднимая икону и упаковывая ее в футляр. — Заколдованная она, что ли, эта икона? Или просто уж места здесь такие. Геопатогенные. Как могла она в этот овраг попасть? Драка была вон где, в эту сторону даже и не ходил никто. Не говоря уж о том, что я сам, своими собственными глазами видел, как этот Серый сунул икону за пазуху. И ему тут же сковали руки за спиной. Мистика».

Так или иначе, икона снова лежала в футляре и, несмотря на все сомнения, настроение Харитона заметно улучшилось. Вновь сориентировавшись на местности, он направился в сторону интерната, возле которого вот уже вторые сутки его дожидалась верная «Тойота».

«Сваливать надо отсюда, — размышлял он, пробираясь сквозь чащу. — И чем скорее, тем лучше. Город призраков. То монахи какие-то невесть откуда являются, то уголовники. Не нужно. Нам попроще чего. Получил — расплатись. Отдать икону этому пану, да и забыть, как страшный сон. Чем скорее, тем лучше».

Но, выбравшись из леса и направляясь к машине, Харитон почувствовал, что сразу стартовать не получится.

Был девятый час утра, только-только начинал разворачиваться во всю силу еще один яркий и роскошный июньский день. Но диггер на спал уже двое суток, несмотря на потоки света, заливавшие все вокруг, у него слипались глаза и непреодолимо клонило в сон.

Пускаться в таком состоянии в многокилометровый переезд было опасно.

«Вздремну часок-другой, — решил Харитон, раскладывая задние сиденья. — А тогда уж двину. Неприятно будет, если за рулем засну».

Соорудив в задней части салона вполне приемлемое походное ложе, диггер положил под голову футляр с иконой и, с удовольствием растянувшись, через мгновение заснул.

* * *

Лишь только Харитон погрузился в забытье, скрытый от любопытных глаз густыми ветвями лесной «гостиницы», с другой стороны к изгороди, окружавшей интернат, подъехала вишневая «семерка».

Когда выяснилось, что иконы в изоляторе нет, Павлик загрустил, но потом принялся рассуждать логически.

Он вспомнил, что побоище, происходившее на лесной поляне, не всегда находилось в поле его зрения. В тот момент, когда он прятался в кустах, опасаясь, что его заметят спецназовцы, с иконой могло произойти все, что угодно. Вовсе не обязательно, что, отняв ее у диггера, дюжие парни потащили добычу с собой в изолятор. Они могли ее выронить, потерять, могли специально забросить куда-нибудь подальше, чтобы потом, вернувшись, забрать. Могло случиться все, что угодно. И вместо того, чтобы понапрасну расстраиваться и унывать, нужно вернуться в лес и хорошенько обыскать поляну со старыми блиндажами. Ведь Калюжный сказал, что иконы не было даже в списках. Значит, никто ее в изолятор и не приносил, то есть она осталась в лесу.

Придя к такому выводу, Павлик завел двигатель и, полный самых радужных надежд, поехал к интернату.

«Чудик сейчас на нарах отдыхает, — злорадно усмехаясь, думал он. — Вот и пусть посидит. Прав был Зеленский — так даже проще. Не будет под ногами путаться. Правда, деньги пришлось зря отдать… Ну да ладно. Я свое верну».

Припарковавшись в уже знакомом неприметном месте невдалеке от кованой изгороди, Павлик отправился на территорию старой партизанской базы. Отыскав знакомую поляну, он тщательно обследовал ее, осмотрев буквально каждую кочку, но в результате вновь погрузился в черную меланхолию.

Иконы не было, и возможность получить за нее деньги в очередной раз растаяла в воздухе, как мираж.

А деньги Павлику были нужны срочно. Раздавшийся телефонный звонок лишний раз напомнил, что время не ждет.

— Павлик? Так что ты там думаешь за свой долг? — голос в трубке был грубый, с хрипотцой. — Я жду. Или ты забыл?

— Что ты, Сазан, как я мог забыть! Я ищу деньги. Вот, буквально днями, сегодня-завтра постараюсь отдать.

— Ты уже неделю ищешь, Павлик. Такого уговора не было. Не садись играть пустой, а если сел, так отвечай за себя.

— Да я отвечу, Сазан, не сомневайся. Просто времени немного нужно. Собрать. Сам знаешь, сколько там.

— Я знаю, сколько там. И ты знал, когда на кон ставил. Тебе поверили, отнеслись с уважением. Как к своему. А ты, выходит, подставу кинул? Своих же корешей нахлобучить решил? Смотри не ошибись, Павлик.