Месть Нофрет

— Испанский сундук, — вслух размышлял он. — Вы можете мне сказать, мисс Лэмон, что такое испанский сундук?

— Я полагаю, мосье Пуаро, что это сундук, который был изготовлен в Испании.

— Каждый мало-мальски разумный человек дал бы мне такое объяснение. Следовательно, вы точно не знаете?

— Их принято, как мне кажется, считать мебелью Елизаветинской эпохи. Они очень вместительны, больших размеров, со множеством медных украшений. Если поддерживать блеск полировки, то выглядят они вполне прилично. Моя сестра как-то купила такой сундук на распродаже. Она хранит в нем столовое белье. Он в прекрасном состоянии.

— Не сомневаюсь, что вся мебель в доме вашей сестры в прекрасном состоянии, — галантно склонив голову, произнес Пуаро.

На это мисс Лэмон не без грусти заметила, что нынешняя прислуга не знает, что такое «полировать локтями».

Мосье Пуаро вскинул на нее удивленные глаза, но решил воздержаться от расспросов, что может означать столь странное выражение.

Он снова углубился в газету и еще раз пробежал глазами список имен: майор Рич, мистер и миссис Клейтон, командор Макларен, мистер и миссис Спенс. Для него это были всего лишь имена, не более. Но за ними стоят живые люди, их страсть, любовь, ненависть, страх. Драма, в которой ему, Пуаро, не доведется участвовать. А жаль. Шестеро гостей на званом ужине, в комнате, где у стены стоит вместительный испанский сундук. Шестеро гостей, пятеро из которых беседуют, закусывают у буфета с холодными закусками, заводят граммофон, танцуют, а шестой лежит мертвый на дне испанского сундука…

«Вот досада, — подумал Пуаро. — Как обрадовался бы мой славный Гастингс! То-то получил бы удовольствие, дав волю своей фантазии! Какие нелепые предположения и догадки он сейчас бы высказал! Ах, ce cher Гастингс, как мне его не хватает. А вместо него…»

Пуаро вздохнул и покосился на мисс Лэмон, которая, вполне разумно заключив, что шеф не расположен в это утро диктовать ей письма, сняла крышку с пишущей машинки и ждала лишь удобного момента, чтобы закончить кое-что из поднакопившейся работы. Ее меньше всего волновала история со зловещим испанским сундуком, в котором обнаружили труп.

Пуаро вздохнул и стал изучать фотографию в газете. Все фотографии в газетах, как правило, никуда не годятся, а эту, пожалуй, можно было отнести к числу особенно неудачных. И все-таки, какое лицо! Миссис Клейтон, вдова убитого…

И вдруг, повинуясь безотчетному чувству, мосье Пуаро протянул газету мисс Лэмон.

— Взгляните на этот снимок, — сказал он. — На это лицо.

Мисс Лэмон послушно, без какого-либо интереса посмотрела на фотографию.

— Что вы о ней скажете, мисс Лэмон? Это миссис Клейтон.

Мисс Лэмон взяла в руки газету, еще раз небрежно взглянула на фотографию и сказала:

— Она немного напоминает мне жену управляющего банком в Кройдон-Хите, когда мы там жили.

— Это любопытно! — воскликнул Пуаро. — Расскажите мне, пожалуйста, все, что вы знаете о жене управляющего банком в Кройдон-Хите.

— О, это, пожалуй, не очень красивая история, мосье Пуаро.

— Я так и думал. Однако продолжайте.

— Ходило много всяких слухов о миссис Адамс и молодом художнике. А потом мистер Адамс застрелился. Но миссис Адамс не захотела выйти замуж за художника, и он выпил какой-то яд. Правда, его спасли. А потом миссис Адамс вышла замуж за молодого адвоката. Мне кажется, после этого был еще какой-то скандал, но мы уже уехали из Кройдон-Хита, поэтому, что было дальше, я не знаю.

Мосье Пуаро с серьезным видом кивнул головой.

— Она была красива?

— Пожалуй, ее нельзя было назвать красивой в обычном смысле этого слова. Но в ней было что-то такое…

— Вот именно. Что-то такое, что есть во всех этих искусительницах рода человеческого! В Елене Прекрасной, Югеопатре…

Мисс Лэмон с решительным видом вложила в машинку чистый лист бумаги.

— Право, мосье Пуаро, я над этим никогда не задумывалась. Все это глупости, как я считаю. Если бы люди честно делали свое дело и не забивали голову всякой ерундой, было бы куда лучше.

Расправившись таким образом со всеми человеческими пороками и слабостями, мисс Лэмон опустила руки на клавиши машинки, с нетерпением дожидаясь, когда же ей наконец дадут заняться делом.

— Такова ваша точка зрения, мисс Лэмон, — заметил Пуаро. — Вот вы сейчас хотите лишь одного — чтобы вам не мешали и дали заняться вашей работой. Но ведь ваша работа состоит не только в том, чтобы писать под диктовку мои письма, подшивать бумажки, отвечать на телефонные звонки, печатать мою корреспонденцию… Все это вы выполняете безукоризненно, слов нет. Но я-то имею дело не только с мертвыми бумажками, но и с живыми людьми. И здесь мне тоже нужна ваша помощь.

— Разумеется, мосье Пуаро, — терпеливо ответила мисс Лэмон. — Чем я могу быть вам полезна?

— Меня заинтересовало это преступление. Я был бы признателен вам, если бы вы изучили отчеты о нем во всех утренних газетах, а затем и в вечерних тоже… Составьте мне точный перечень всех фактов.

— Хорошо, мосье Пуаро.

Пуаро с горестной усмешкой удалился в гостиную.