Месть мажора

Начинаю заводиться: вот партизан на допросе! Товарищей не сдам, страну не выдам, пусть будет мне хуже! Жертвенница, мать ети! Главное, был бы достойный мужик, можно было бы и побороться, а этому хлыщу даже улыбки жалко.

Пересиливаю взрыв эмоций и увеличиваю кадр. Теперь хорошо читаются номера.

– А на это, что скажешь?

– Поймали. Машина моя. И что?

– Так, за рулем сидит мужик! – не выдерживаю, срываюсь. – Домик в кемпинге был забронирован на двоих.

– Это ни о чем не говорит. Мы отдохнули с другом и разъехались по домам.

– На твоей машине?

Молчание. Даже прижатая фактами к стене, Васильева упрямо гнет свою линию.

– Да, на моей, – она дерзко вскидывает голову и в упор смотрит на меня.

Санек подается вперед. Защитник хренов!

– Признайся, ты же Стрельникова покрываешь. Я все о тебе знаю.

– Странная у вас политика, босс, – отвечает тихо Васильева. – То вы со свету меня сживали, слушать ничего не хотели, даже подставили, лишь бы посадить в тюрьму, а теперь вдруг нашли другого водителя. Как мне понимать такие метаморфозы?

– Никак. Я самодур!

– Оно и видно.

– Поговори мне!

– Арина, расскажите правду, – просит и Санек. – Эта история всех измучила, пять лет никому покоя нет.

– Что вам даст мое признание? – шепчет она. – За одно и то же преступление дважды не наказывают.

– Но ведь подонок живет и радуется! – я уже кричу. – Ему твоя верность не нужна!

– Знаете, есть пословица: предавший однажды, предаст снова. Извините, я не из тех людей. Могу я уйти? Работа ждет.

– Свободна!

Васильева тихо закрывает за собой дверь, мы с Саньком остаемся одни. Он качает головой, словно в такт своим мыслям, наконец говорит:

– Н-да! Вот это натура!

– Да что в ней хорошего? Упрямая, как столетний пень! Его рубят, щепки летят во все стороны, а выкорчевать не могут.

– Не скажите, Эрик Борисович. Цельный характер. Худенькая, хрупкая, а, как кремень, несгибаемая. С такой женщиной можно и в огонь, и в воду, всегда подставит плечо.

– Ага! Еще коня на скаку остановит, в горящую избу войдет.

– Иронизируете? – помощник сурово смотрит на меня. – Я же вижу, что вы все понимаете, поэтому Арина вам и нравится.

– Спятил? – я даже подаюсь назад от возмущения. – Кто кому нравится?

– Вам нравится Арина.

– Даже не думай больше о таком! Она мой враг! Даже если не она виновата в аварии, все равно соучастница, раз покрывает. Уйди с глаз моих!

– А с этим, что делать?

Санек бросает на стол файл с документами. Верхний лист – рисунок. Быстро перебираю всю папку. Это модели, которые придумала Арина. Модно, стильно, красиво. Никакой вычурности и деревенщины, в меру деталей, приглушенные краски.

– Переведи завтра Васильеву на склад.

– Но… талант же! Не дайте ему пропасть.

– Пусть изучает ассортимент фабрики, – упрямлюсь я. – Мы в модных показах не участвуем, форменная одежда в дизайнерах не нуждается.

– Вот упрямый осел! – шипит едва слышно помощник.

– Поговори мне!

Рано утром я первым делом тороплюсь на склад.

Сотрудники встречают меня настороженно. За пять лет руководства фабрикой я впервые показываюсь здесь.

Иду вдоль стеллажей, якобы явился с инспекцией, разглядываю ровные ряды тканей, коробки с фурнитурой, готовую продукцию, а сам глазами выискиваю Васильеву, она должна уже прийти на работу.

Но врага нигде не видно. Прячется? Плохой знак, значит, чувствует вину. Или вообще не появилась? От этой мысли становится плохо. И что мне тогда делать? Выбрасывать ее мать на улицу? Кто я после этого буду?

Душевный раздрай и мыслям не дает покоя. Сам не знаю, чего уже добиваюсь.

– Это что? – зло тычу пальцем в безобразную кучу изделий, сваленных на пол.

– Производственный брак. Сейчас уберем, – завскладом машет рукой. – Эй, новенькая! Сюда!

Из-за стеллажа показывается Арина. Волна облегчения накрывает с головой, а сердце пропускает удар. Жадно вглядываюсь в лицо. Ни грамма косметики, а выглядит свежо и мило. Едва сдерживаю порыв, чтобы не подойти и не встряхнуть ее.

Сегодня она выглядит иначе. На ней форменная одежда: брюки и блузка лилового цвета. На голове платок, под которым спрятаны все волосы. Если сотрудников выстроить в ряд, отличить Васильеву от остальных невозможно. Вот только… додумать не успеваю.

– Слушаю вас, – не поднимая глаз, говорит она.

– Разложи товар по видам и убери в коробки, – приказывает завскладом.

– Хорошо.

– И отнеси их в цех переработки.

Его слова вызывают в душе брожение. Иду следом за завскладом и оглядываюсь. Вижу, как Васильева тянет по полу огромную коробку.

– Как она ее поднимет? – вырывается вопрос. – Упаковка вровень с ростом работницы.

– Захочет есть, справится. Все здесь такие коробки носят.

– Но сотрудницы – женщины!

– И что? – завскладом усмехается. – Вас, босс, никогда это не волновало.

Черт! Поймал!

«Держи себя в руках! Дыши!» – приказываю себе, усилием воли подавляя желание подбежать к Васильевой и вырвать коробку из рук.

В мозгах взрыв, не нахожу себе места. Не представляю, как хрупкая Арина потащит такую махину, разве что волоком.