Месть мажора

– Стой! Не двигайся! – кричит мажор.

Он подлетает ко мне, хватает за талию и рывком сажает на стол. От удивления я глубоко вздыхаю и закашливаюсь. Смотрю круглыми глазами на злобного мажора, который в панике мечется по кабинету, и выдавливаю из себя.

– Я сейчас все уберу. Простите.

Эрик подлетает ко мне. Он сейчас так близко, что я окончательно теряюсь. Удары сердца шумят в ушах, а под подошвами его ботинок хрустят осколки.

– За что ты просишь прощение? – стонет он прямо мне в лицо. – За что? Почему ты всегда извиняешься? Где у тебя веник и совок?

– В т-туалете.

Эта неожиданная забота ставит в тупик, пугает и лишает опоры под ногами.

– Сиди, не двигайся! Порежешься! Я сейчас!

Мажор вылетает из кабинета и возвращается через несколько секунд. Я не успеваю ни обдумать ситуацию, ни принять решения. Так и торчу на столе, как ваза, только без цветов. Он быстро собирает осколки, рукой стряхивает остатки стекла с фотографии, аккуратно кладет ее на стол рядом со мной.

– Эрик Борисович, – впервые называю его полным именем, – позвольте мне самой выполнить свою работу.

Он останавливается, поднимает голову и вдруг бросает веник и совок на пол.

– Точно! Это ты у меня в рабстве, а не наоборот.

Теперь он прежний мажор, злой, ядовитый на язык, противный, а еще… испуганный, как нашкодивший мальчишка, сделавший что-то невероятное для самого себя и только сейчас осознавший это.

– Извините.

Сползаю со стола, нащупываю туфли, обуваюсь, подметаю, хватаю инвентарь и бочком пробираюсь к двери. Мне и самой неловко, будто только что подглядела в замочную скважину и сделала для себя открытие.

Нет, уж! Надо держаться подальше от этого человека!

Глава 22. Эрик

Арина уходит, а я падаю в кресло. Что со мной? В честь какого рожна проявляю заботу о враге? Ну порезалась бы, и что с того? Радоваться надо, кровь за кровь…

Думаю так, а сердце не на месте. Одно дело посадить в тюрьму, и совсем другое лично причинить вред. Раньше придушить готов был, а сейчас что-то изменилось. Но что?

Встряхиваюсь, растираю виски: это временное помешательство, больше не допущу такой оплошности. Хватаю телефон, и тут же брякаю:

– Санек, куда Васильева намылилась?

Пауза на том конце трубки шарахает по башке. Блин! Мат срывается с губ. Костерю себя по-черному. Идиот! Только что дал себе зарок и сразу его нарушил.

– Арина, ой, простите, – в голосе помощника звучит ирония, – Васильева сейчас в бытовке уборщиц, меняет инвентарь. Ее пригласить к вам?

– Нет! – взвизгиваю так торопливо, что у Санька наверняка уши сворачиваются в трубочку. – Ты… это… найди мне информацию о ее работе в колонии.

– Будет сделано.

Мне кажется, или помощник посмеивается? Черт! Ну, и влип я с этой Васильевой!

Хватаю флешку, которую с утра передал мне помощник. Наконец-то мастерам удалось обработать ее и рассмотреть того придурка, что сидел за рулем.

Пока файл открывается, от нетерпения ерзаю в кресле. Наконец видео запускается. В сотый раз разглядываю дорогу, вижу огни встречной машины. Вот они надвигаются, становятся ближе, ближе. Теперь угадываются четкие силуэты водителя и пассажира. Сомнений никаких нет: за рулем мужчина. Но кто?

Останавливаю кадр, вглядываюсь: водитель улыбается. Его голова повернута к партнерше. Запускаю видео снова. Теперь лицо мужчины заслоняет затылок женщины. Она вдруг наклоняется, словно заглядывает в лицо спутника.

Жму на "стоп", задумываюсь. Теперь понятно, почему оперативники не смогли разглядеть водителя.

– Чем эти двое занимались в пути? – ворчу под нос.

Опасная дорога, гром, молнии и дождь стеной, а они развлекаются?

Глубоко вдыхаю, подавляя раздражение, поднимающееся изнутри. Одному смотреть на это невыносимо.

– Санек, иди в кабинет.

– Но я…

– Живо! И передай Васильевой, пусть тащит кофе.

– Шестьдесят восемь градусов?

Опять этот паразит издевается?

– Плевать на градусы! – рявкаю сердито.

Пока жду, досматриваю видео до конца. Голова пассажирки исчезает, и я угадываю в открывшихся чертах лицо Стрельникова.

Попался, гаденыш! Вытираю внезапно вспотевший лоб. Чувство такое, что балансирую на краю открытия, вот только, что оно мне даст?

Помощник входит одновременно с Васильевой. Они улыбаются, как заговорщики. У меня все вскипает внутри. Сплошные стрессы, ни дня покоя!

Арина ставит на стол поднос с кофе, бросает на меня быстрый взгляд и опускает веки. Я успеваю заметить блеск больших глаз, а что он выражает, нет, и это бесит еще больше.

– Что-то случилось? – тихо спрашивает Санек.

Он прекрасно изучил все оттенки моего настроения.

Молча разворачиваю ноутбук экраном к Васильевой и запускаю видео.

Ее невозмутимое до этого момента лицо бледнеет, губы начинают подергиваться.

– Что скажешь? – спрашиваю и вглядываюсь в ее лицо, боюсь упустить важный момент признания.

Она вздрагивает, вжимает голову в плечи, будто ожидает удара.

– А что-то должна?

– Ну, неужели не видишь?

– Что я должна увидеть? – Васильева отвечает вопросом на вопрос, явно растеряна, тянет время, чтобы выкрутиться.

– Мой помощник нашел видеорегистратор. Это твоя машина?

– Не знаю. Номера в тумане.