Месть компьютера

Морх быстро исписал его решениями всю страницу, а потом перешел к доказательству теоремы по геометрии. Ученого в этой области он не нашел, а углубляться в историю и обращаться непосредственно к Пифагору ему не хотелось, хотя его штаны и были равны со всех сторон. Тогда, избрав более простой вариант, призрак быстро списал решение теоремы из мозга директора школы, входившего в приемную комиссию. Директор, правда, закончил школу уже давно и многое успел забыть, практикуя как преподаватель литературы, но все же определенная уверенность в собственных знаниях по геометрии у него сохранилась.

– Ты уже закончил, Сергей? Двадцать минут истекли! – со злорадством сказала Ираида Борисовна.

– Я уже давно все решил, – ответил морх и, уверенный в себе, протянул ей листок с примерами.

Завуч пристально разглядывала его около минуты, а потом улыбнулась и громко сказала, чтобы услышали все, и особенно корреспондентка:

– Я так и думала! Все решено неправильно. Ребенок не имеет ни малейшего представления о науке, которую собрался сдавать. Что это за нагромождения? Да я даже уравнений таких не знаю!

– А ну, дайте-ка взглянуть! – попросила толстенькая румяная учительница, сидевшая рядом с Ираидой Борисовной.

Морх чувствовал, что мальчик-инвалид был ей симпатичен, она жалела его и была рада ему помочь.

Она взяла листок с примерами, посмотрела на решение, приподняла брови и удивленно сказала, передавая листок соседнему педагогу-мужчине:

– Посмотрите, Федор Федорыч! Вы ведь кандидат математических наук.

Тот проверил примеры и даже приподнялся со стула от возбуждения. Глаза его под толстыми стеклами очков удивленно округлились.

– Позвольте, позвольте! Это же высшая математика! Эти уравнения решены правильно, но только не по-школьному. Смотрите, чтобы свести икс с игреком, он использует интегралы, теорию Эйнштейна, а это – уравнение атомной реакции! Конечно, эти уравнения можно было бы решить и проще, но они решены, и это факт. Причем решены гениально!

Когда Федор Федорович это сказал, все учителя, директор и куратор из министерства просвещения с интересом уставились на мальчика, а корреспондентка стала быстро записывать что-то в блокнот.

«И зачем я залез в мозги к этому ученому? Не мог найти кого-нибудь попроще? Воспользовался бы знаниями той же Ираиды Борисовны, тогда бы она не придралась к самой себе», – подумал морх с досадой.

– С точки зрения школьной программы, уравнения решены неправильно, и я настаиваю на том, чтобы экзамен по алгебре не был засчитан! – заявила завуч, вновь переходя в атаку.

– А я считаю, что экзамен должен быть засчитан! – заспорил Федор Федорович. – Я – за! – И он поднял руку.

Толстенькая Марья Афанасьевна тоже подняла руку, и третья седенькая учительница, немного подумав, присоединилась к ним.

– А я как завуч требую переэкзаменовки! – заявила Ираида Борисовна. – Тут голосование ничего не решает. Скажите им, Анатолий Евгеньевич! Все должно решаться только по канонам школьной программы без каких-либо отступлений, – потребовала она у директора.

Директор с сомнением поглядывал то на завуча, то на представителя из министерства образования, не зная, чью сторону принять, и колеблясь.

Но, видимо, кураторше не понравился безапелляционный и высокомерный тон Ираиды Борисовны, которая мешала ей самостоятельно принять решение. К тому же представительнице министерства хотелось достойно выглядеть перед корреспонденткой.

Она встала и произнесла очень дипломатично:

– Хм… Конечно, я здесь человек посторонний, но мне, надеюсь, тоже позволено будет высказать свое мнение. Не правда ли, Анатолий Евгеньевич?

– Разумеется, разумеется, – закивал директор.

– Благодарю вас, – продолжала кураторша, посмотрев, включила ли корреспондентка диктофон. – В принципе Министерство просвещения всегда отстаивало школьную программу и не поощряло отступлений от нее…

– Вот видите! – торжествующе воскликнула Ираида Борисовна. – Вы слышали, Анатолий Евгеньевич?

Директор откашлялся.

– В таком случае экзамен считается не…

– Не перебивайте меня! Я не договорила! – сердясь, потребовала кураторша. – Хотя отступления и не поощряются, но, с другой стороны, привлечение дополнительного материала, в том числе из программ более старших классов, может быть только одобрено. Сейчас, на новом витке образования в России, страна нуждается в ярких и разносторонних талантах, юных гениях, которыми мы все могли бы гордиться… И я считаю, если, конечно, мое мнение как представителя министерства имеет вес, экзамен должен быть засчитан. Но, разумеется, решаю здесь не я, а директор школы.

Анатолий Евгеньевич опять откашлялся.

– Экзамен по алгебре засчитан, – объявил он, строго посмотрев на Ираиду Борисовну. – Если у кого-то есть возражения, прошу вынести их на педсовет. Мы разберем их в установленном порядке.

Завуч поджала губы.

– Если все здесь иного мнения, я не буду спорить, – сказала она. – Перейдем к экзамену по геометрии. По-моему, равенство треугольников по двум сторонам и углу здесь доказано неверно.