Месть Клеопатры

Наркобароны Убей-города купили кинотеатр четыре года назад, чтобы использовать его как безопасную «малину», на которой члены банд могут улаживать возникающие у них споры, сговариваться о ценах на товар и убеждать мелких распространителей соглашаться на оптовые партии, обещая им за это скидку. Когда случайный прохожий пытался приобрести билет на один из боевиков или сексфильмов, которые здесь крутили, ему (или ей) объясняли, что нынешний показ будет закрытым и все билеты на него проданы заранее. Это было укромное место, доступ в которое был открыт лишь для сбытчиков и их постоянной клиентуры, включая проституток и трансвеститов, неизменно готовых расплатиться за товар натурой. Тайные боссы заведения и не подозревали, что сюда вхожи и внедренные агенты, для виду приторговывающие наркотиками или покупающие их, а на самом деле собирающие информацию о структуре сетей наркобизнеса и его лидерах.

В эту пятницу, примерно в полчетвертого, когда на экране замелькали кадры «Сестер-потаскушек», темноту в зрительном зале пронизал сноп света: входная дверь открылась и несколько неразличимых фигур проскользнули в глубь помещения. Дверь захлопнулась; в зале вновь воцарилась тьма. Никто не обратил внимания на шестерых здоровенных парней, пробирающихся по проходу к сцене. Трое из них несли на плечах огромный скатанный ковер, тогда как трое других с трудом волокли большой мешок.

Торговцы наркотиком занимались своим делом, проститутки — своим.

Через семь минут лента кончилась, звуковое сопровождение смолкло и замерцал грязный экран цвета слоновой кости. В репродукторе зазвучало — сперва по-английски, а потом по-испански:

— Внимание на сцену! Вам предстоит увидеть, что ожидает полицейских осведомителей.

Секретный агент на балконе — женщина — сжалась в комочек, сердце ее бешено заколотилось.

А между тем трое здоровенных парней втащили на сцену огромный мешок на «молнии» и бросили его там, расстегнув «молнию».

Трое других парней внесли на плечах ковер и раскатали его; внутри оказался совершенно обнаженный и насмерть перепуганный Йордон Хайес. Рывком его поставили на ноги. Руки у Хайеса были связаны, а во рту торчал кляп. Глаза его лихорадочно бегали, обращаясь то к одному, то к другому его мучителям, мрачно присматривающим за ним, и наконец в ужасе остановились на человеке с седой прядкой в волосах и с холодными темными глазами, которые почти не было видно из-под низко нависших густых бровей.

— Хочу дать тебе шанс остаться в живых, — невозмутимо произнес человек с седой прядкой. — Единственное, что тебе для этого потребуется, — это пройти от одного конца сцены до другого.

Хайес бросил взгляд на мутное пятно света на экране.

— Никакой я, к черту, не осведомитель.

Человек с седой прядкой улыбнулся и кивнул парням, стоявшим за спиной Хайеса. Те схватили самого красивого и самого обаятельного выпускника 1969 года и силком потащили на авансцену.

Скорчившись в бессильной попытке прикрыть наготу, Хайес посмотрел туда, где находились невидимые ему зрители, и сделал несколько неуверенных шажков вперед, теша себя надеждой, что, возможно, ему еще удастся отсюда вырваться. Он пытался рассмотреть, где находится, но видел только кромешную тьму да белый луч включенного кинопроектора на экране. «Что же они собираются делать? Должно быть, в зале сидит снайпер. Да, наверняка именно так! Они собираются застрелить меня, едва я попаду в луч проектора. Значит, надо проскользнуть под лучом, пригнувшись, и броситься прочь».

Подойдя к снопу света, он остановился. Оставаясь в неподвижности, он понаблюдал за сотнями плавающих в луче пылинок. Затем пригнулся, намереваясь быстро прошмыгнуть в сторону. Из темноты послышалось зловещее шипение, и некое чудовищное существо набросилось на него и повалило на пол.

Луч проектора скользнул вниз; тишину взорвали истошные вопли Хайеса. Оранжево-зеленая анаконда, толщиной в мужскую ляжку и длиной примерно в пятнадцать футов, оплеталась вокруг его бедер; остроконечная голова оканчивалась раздвоенным языком; взгляд змеиных глаз был неотвратимо нацелен на Хайеса. Змея без видимых усилий оплетала тело Хайеса своими кольцами, доставляя ему непереносимую физическую боль. Он принялся бороться с нею, но чем сильней боролся, тем крепче сплетались у него на теле могучие кольца.

Торговцы и их клиенты, вытаращив глаза, в оцепенении наблюдали за тем, как гигантский удав дюйм за дюймом выдавливает жизнь из Йордона Хайеса. Следили за этим и секретные агенты, бессильные помешать происходящему. Во всем кинотеатре телефоны были предусмотрительно отключены; сбытчики в наши дни обходятся радиотелефонами и устройствами вызова на телефонную станцию.

Один из агентов поднялся со своего места и бросился в вестибюль. Ему было известно о существовании телефона всего в полутора кварталах отсюда. Но охранник одного из наркобаронов преградил ему путь:

— Куда это ты так торопишься?

— Терпеть не могу долбанных змей. Понимаешь, мужик.

— Возвращайся на место. Можешь сидеть с закрытыми глазами.

Наркоман, перегнувшись через перила балкона, заорал:

— Вот это да! Вот это да!