Месть Драконов

— Не знаю. Она говорила, что хочет помочь мне, хочет отомстить Сабирам. И еще… Ее интересовала моя жизнь, каково мне живется. Ей казалось, что быть Карнеей очень заманчиво, и она много говорила об этом. Я не знаю, почему ее больше интересовали настоящие времена и моя особа волновала ее больше, чем собственная судьба. Я об этом не думала.

Кейт чуть качнулась на каблуках. Возможно, она проявила излишнее легкомыслие.

— Я была так рада, когда узнала, что моих близких можно вернуть к жизни. И не думала о том, что именно Амели хочет извлечь из наших взаимоотношений.

— Не делай ничего, что могло бы снова привлечь ее к тебе. Кейт, я не знаю, куда подевалась Амели, но мне кажется, что без нее нам будет лучше. Даже если она вернется, ни в коем случае не проси ее научить тебя пользоваться Зеркалом. Я думаю, что она опасна.

— Я отправилась за Зеркалом по ее совету.

— Я знаю. — Хасмаль потер лоб. — И это один из моих кошмаров.

— Кошмаров?

Когда Хасмаль посмотрел на нее, Кейт вдруг заметила темные полукружия у него под глазами и с опозданием обнаружила, что безмятежная ясность, почивавшая на его лице в миг их первой встречи, куда-то запропастилась.

— Я не забыл пророчество, которое заставило меня бежать от тебя сразу же после нашего знакомства: если я позволю себе впутаться в твою жизнь, меня ждет страшная смерть. И вот теперь я просто погряз в твоих делах, и оба мы являемся хранителями не более и не менее как самого Зеркала Душ. Еще тебя преследует призрак, и мы находимся в обществе Сабиров. А я был и останусь трусом. Последние дни ко мне сон не идет.

— Но ты по-прежнему жив.

— Это не столь утешительно, как может казаться.

Наверху прогрохотали тяжелые шаги, и Хасмаль поднялся. Кейт осталась на месте: она расплела узел и вновь принялась завязывать его. По трапу спустились несколько членов экипажа, все они были нагружены игрушками и инструментами, изготовленными Древними мастерами. Они смеялись, но, увидев Кейт и Хасмаля, притихли.

— Поднимайтесь наверх, оба, — велел один из них. — У нас здесь работа.

— Мы уже закончили, — кивнула Кейт.

Хасмаль посмотрел ей в глаза:

— А оставшиеся у нас дела могут и подождать.

Глава 9

Сотня сожалений, тысяча извинений: Кейт перенесла свои немногие уцелевшие пожитки к крошечной каюте, которую ей отныне придется разделять с Ри, ощущая при этом на себе взгляды членов экипажа, сподвижников Ри и собственных спутников. Ри, изо всех сил старавшийся держаться нейтрально, стоял возле коек.

— Не стой, — сказал он, — заноси свои вещи.

Кивнув, она сделала шаг через порог. Дверь за спиной хлопнула с глухим стуком, попав в унисон с биением сердца девушки.

Кейт огляделась. Ри давно не бывал здесь: в крохотной каморке не ощущался его запах, а одежда и другие принадлежности были убраны в сундук или в мешок на нижней полке.

— Куда мне положить свои вещи?

— Значит, их у тебя немного?

— Немного, — согласилась Кейт, все еще оглядывая каюту, потому что это было проще, чем смотреть на него.

Хорошая плотницкая работа: вделанный в стенку умывальник с кувшином, крошечный иллюминатор и две расположенные друг над другом койки (она почувствовала облегчение, увидев, какие они узкие: два человека никак не могли бы уместиться на них лежа), встроенный гардероб, крашеный стол, прикрепленный на петлях к стене и убранный в данный момент, два небольших дощатых сиденья — тоже на петлях у дальней стены, и тоже убранные. Чистый пол отполирован, от стен пахло лимоном и воском, свежие, аккуратно заправленные простыни распространяли аромат мыла, солнца и морского воздуха.

— Можешь взять себе ящики под нижней койкой. — Ри отошел от постелей.

Кейт не хотела подходить к нему ближе, однако нельзя же стоять с мешком в руках и дожидаться, пока Ри отойдет подальше. Поэтому, глубоко вздохнув, она шагнула к койке и опустилась перед ней на колени. Кейт лишь слегка потянула, и, не предусмотри плотник ограничителей, ящик выкатился бы прямо на нее. Ри стоял позади нее… так близко, что она ощущала тепло его тела, так близко, что запах его вновь становился для нее наркотиком. Мир посерел по краям и сузился в туннель… Кейт чувствовала бурление крови в своих жилах и слышала учащенное, отрывистое дыхание Ри.

Она напряглась, одновременно и опасаясь его прикосновения, и желая его. Однако Ри держался на расстоянии. Кейт бросила свой мешок внутрь, даже не пытаясь распаковать его, задвинула ящик и отскочила в сторону — так быстро, как только сумела.

За стеной кто-то начал перебирать струны гуитарры.

— Мой кузен Карил, — пояснил Ри, заметив, что Кейт прислушивается к музыке.

Искусный гитарист запел скорбным тенором: