Месть – блюдо горячее

Разведчики знают, что внешность человека меняют не парик и синие очки – это как раз бросается в глаза. Походка, жестикуляция, манера вести разговор – вот способы изменить личность. Кроме того, штабс-капитану сейчас помогал паспорт. Новое поветрие пересекать границу с десятимесячной бумажкой стало проклятием германской таможни. Впервые бедняки из России с такими документами наводнили рейх в прошлом году, хотя подобные разрешения выдавались уже давно. Почти все они побросали свои картонки, сели на пароходы в Гамбурге и уплыли в Америку – за лучшей жизнью. Говорили, что весь порт был усыпан бумагами. Ехали за океан в основном евреи, но было много и немцев, и малороссов, и эстляндцев. Российский МИД готовил на законодательном уровне решение о запрете десятимесячных паспортов. Нищеброды узнали об этом из газет и хлынули в Пруссию с новой силой, чтобы успеть покинуть страну.

Филер прочитал бумагу и обратился к парню:

– Иоганн Лаас, ты ведь принадлежишь к германской крови?

– Точно так, мой господин, а что?

– И навострил лыжи в Америку?

– Ну… у нас в Сарепте трудно найти хорошую работу.

– А кто будет защищать Фатерланд, если вы все сбежите за океан?

– Какой Фатерланд? Я русскоподданный, прошу заметить.

Контрразведчик рассердился:

– В первую очередь ты немец! Скоро начнется война с Иванами, родине понадобится каждый солдат.

– Я освобожден от воинской повинности как единственный кормилец в семье, – начал упорствовать Лаас. – И вообще… еду за новой жизнью. Нет счастья в проклятой России. Так его и здесь нет! Я же не в первый раз приезжаю в Германию. И, хотя принадлежу к одной с вами крови, меня держат на положении раба. В Америке, как говорят, все равны. Кроме черномазых. Попробую там.

И он, решительно вырвав из рук чиновника свои документы, направился к вагону, смешавшись с толпой таких же, как он, бедняков, волочивших нехитрый скарб на спине.

Филер укоризненно покачал головой и сказал унтер-офицеру:

– Вот и побеждай с такими…

Павел приехал в Берлин и поселился в номерах для невзыскательных клиентов около Лертского вокзала. У него имелась явка организации № 30 полковника Лаврова. Однако штабс-капитан был уже опытен, он испытывал недоверие к той агентуре Генерального штаба, которую не сам завербовал. И решил переменить личность своими силами. Из бедного жителя Сарепты, мечтающего уплыть за океан, перекраситься в деловика средней руки.

Переночевав, утром Иоганн Лаас с вещами отправился покупать билет до Гамбурга. Портье спросил, а почему с чемоданом? Пусть тот полежит здесь. Иоганн ответил: денег в обрез, чем раньше он уплывет в Америку, тем дешевле ему обойдутся услуги Фатерланда. И удалился, помахивая легким саквояжем.

Найдя на малолюдной боковой улице магазин готового платья, приезжий быстро приоделся. Из вещей он выбрал приличную тройку, переходное пальто с клоком[41], полдюжины рубашек с пристяжными манжетами, шляпу «байрон», галстук «винзор» и ботинки матовой кожи. Подмигнул продавцу и сказал:

– Иду свататься!

Тот ответил:

– Успеха, приятель! Не забудь позвать меня на свадьбу.

Из магазина гость отправился в парикмахерскую. Там он побрился, подстригся, сменив прическу на модный прямой пробор, и нафиксатурил волосы. Еще ему пилкой обработали ногти. Бедный немец из далекой Сарепты преображался на глазах. Пахнувший хорошим о-де-колонем, он явился в ювелирный салон, где заказал сразу запонки, булавку в галстук и часы с цепочкой по борту, все из серебра девятисотой пробы. Ювелиру на его молчаливый вопрос ответил:

– Получил тантьему, думаю, что в последний раз. Хозяин скоро разориться из-за своей сучки. Надо уходить. Вот приоденусь и пойду искать. А так все хорошо начиналось три года назад…

– Вы по какой части будете? Могу я вам чем помочь?

– Эх… Я, видите ли, специалист по каучуку. Готов плыть на Суматру, здесь мои навыки никому не нужны. Контора «Ланге унд Лерепланд» – слышали про такую?

– Нет. Каучуком торгуют? – сообразил ювелир.

– Точно так. Ну… Пожелайте мне удачи.

Вечером в поезд до Вены сел лощеный господин – не то чтобы сильно богатый, но явно при деньгах. Соседям по купе он с ходу предложил приобрести хороших акций. Со скидкой и рассрочкой платежа! Соседи, тоже не лыком шитые, лишь посмеялись.

В Вене комиссионер (его уже звали Антон Вормсбехер) задержался на два дня. Он поселился в старомодных, но респектабельных номерах Hotel Zacher. По утрам фрау Захер лично обходила апартаменты, проверяя, все ли в порядке. Два французских бульдога, подобно свите, сопровождали ее.

Немец много ходил по городу, читал газеты, пил кофе в Пратере, даже заглянул на сессию рейхсрата, откуда, впрочем, ушел через час. Неутомимый, пронырливый, делано приветливый господин был типичен до скуки, и балованные столичные дамы не обращали на него внимания. Так же, как и полицейские.