У сербского государства к этому времени уже появился секретный руководитель – тайная организация «Объединение или смерть». У нее было и другое, негласное, название – «Черная рука». Во главе общества стояли военные, причем именно те, кто в 1903 году выбрасывал в окно чету Обреновичей. Лидером являлся подполковник Драгутин Димитриевич по прозвищу Апис[37]. Когда убивали короля Александра и королеву Драгу, он получил от ее охранников три пули – и выжил. Постепенно «Объединение или смерть» завербовало в свои ряды самых влиятельных чиновников, военных, политиков, журналистов. В него входили бывший министр Георгий Геенчич, редактор газеты «Пьемонт» Люба Иванович, командир Дунайской дивизии полковник Божанович, начальник белградской жандармерии майор Радивоеввич, лидер революционной боснийской молодежи Владимир Гачинович и множество других видных фигур. Общество фактически стало государством в государстве – тайным, но всесильным. Премьер-министр Пашич пытался бороться с ним, еще он желал предотвратить войну. И самый яркий политик страны, настоящий вождь нации, ничего не мог поделать с «Черной рукой». Та желала бойни и приближала ее своими средствами. В том числе актами прямого действия, то есть террором.
Во главе организации стояла Верховная центральная управа из 11 человек. В пункте 2 устава было сказано: «Организация отдает предпочтение революционной борьбе перед культурной, поэтому она является тайной для всех, кто не является ее членами». Заговорщики были недовольны нерешительной политикой короля Петра и премьера Пашича в деле объединения славян вокруг Сербии. Их параллельная власть уже перевешивала власть официальную.
Для прикрытия была создана еще одна организация – «Народна одбрана» («Народная оборона»). После аннексии Боснии и Герцеговины она стала формировать отряды комитаджей, то есть партизан, обучала и вооружала их. Внешне «Народна одбрана» являлась общественной структурой, занимающейся военно-патриотическим воспитанием молодежи, а также культурно-просветительской деятельностью среди южных славян. Ее эмиссары свободно шастали по Дунайской империи и агитировали за Великую Сербию по обе стороны от реки Дрины.
Полигоном для смуты стала наводненная австрийскими войсками Босния. В Сербии население было относительно обеспеченное, каждый имел в собственности свой земельный надел, позволявший сводить концы с концами. Во всей стране имелось лишь 75 владений площадью от 100 до 200 гектаров и всего 8, насчитывающих от 200 до 300 гектаров. Обычный размер – в 5 гектаров, что называется, как у всех… Мудрый Пашич на законодательном уровне ввел особую меру: участок земли в 2,8 гектара вместе с постройками, парой волов и необходимыми сельскохозяйственными орудиями считались неотчуждаемыми, их нельзя было забрать у человека за долги. Так Сербия защищалась от пауперизации, обнищания населения. Ничего подобного не было в Боснии. Там земледельцы-кметы не имели своей земли и арендовали ее у богатых бегов. Причем кметы, как правило, относились к православным сербам, а беги – к мусульманам. За аренду надо было отдавать хозяину участка треть урожая, а еще десятую часть забирало государство. 90 % босняков не умели читать и писать. В 1910 году кметы подняли восстание, которое швабы жестоко подавили.
Австрийцы тоже не теряли времени зря. Они вооружали арнаутов и натравливали их на приграничные сербские земли. Подкупали македонцев, которым было все равно, с кем воевать, лишь бы за это хорошо платили. Провоцировали болгар, затаивших обиду на соседей.
С двух сторон политики и военные запалили фитили под свои бомбы. Рано или поздно эти бомбы должны были взорваться.
В октябре 1913 года германский кайзер посетил Австрию. Сначала он погостил в замке Конопиште – владении Франца Фердинанда – и лишь потом приехал в Вену. Наследник австро-венгерского престола и император Германии провели вместе два дня. Видимо, тогда Вильгельм сообщил своему приятелю: Второй рейх не против, чтобы Дунайская монархия проучила Сербию. Оба понимали, что это означает мировую войну. Намечавшиеся весной следующего года маневры 15-го и 16-го корпусов, стоявших в Боснии, должны были стать генеральной репетицией кампании. Кайзер ожидал, что та окажется скоротечной и Россия не успеет вмешаться[38].
В январе «Черная рука» узнала, что эрцгерцог собирается посетить Сараево.
Глава 11
Через три границы
Штабс-капитана Павла Лыкова-Нефедьева вызвал к себе генерал-майор Монкевиц. Должность его звучала длинно: помощник первого обер-квартирмейстера, заведующий военно-статистическим и Особым делопроизводствами Главного управления Генерального штаба (ГУГШ). Если коротко, этот человек руководил военной разведкой и контрразведкой Российской империи (Огенкваром).
Монкевиц усадил подчиненного напротив и протянул ему тонкую пачку исписанных листов:
– Ознакомьтесь.