Месть без права на ошибку

Виктор сделал несколько глотков из бутылки, проглатывал коньяк пополам со жгучими слезами бессилия. После теории «покорителя» Черемис избегал общения с братом, но давило предчувствие: должно что-то случиться, обязательно плохое. И случилось.

Был звонок… Вот интересно, какая подлюка телефоны придумала? Кому это жить спокойно не моглось? В топку все изобретения, в топку. И всех этих… научных работников туда же. Не имей Витя телефона, разве позвонил бы Генка и противным голосом приказал: жду у себя? Приказывает, гаденыш, а недавно в рот заглядывал. Черемис отправился навстречу неизвестности, предчувствуя, что ночь станет роковой.

В апартаментах брата находился и врач по кличке Анализ, курирующий (словцо любимого братца) бабочек и мотыльков в отеле. Сухой стручок, с заостренными чертами лица сродни физии Генки, с тонкими длинными пальцами, имеющими утолщения на суставах. Всегда в костюме и при галстуке, Анализ казался Виктору садистом-тихушником. Он постоянно напевал под нос, действуя на нервы, известные только ему мотивчики. Посмотришь, ни рыба ни мясо, а кишки кричат: берегись! Сидели они в креслах, расслабленные, несколько «в задумье», отчего интуиция Черемиса беспокойно задергалась.

– Пришел? – проскрипел Генка, словно недавно встал ото сна. – Пошли.

Ни тебе «здрасьте», ни тебе объяснений. Спустились в подвал. Анализ открыл ключом свою вотчину. Просторная комната наподобие медпункта, всякие инструменты – на столах, шкафы с пузырьками и коробками, кушетка, ширма и чистота тошнотворная. Анализ звякнул ключами, перебирая их костлявыми пальцами, нашел нужный, отпер еще дверь. Щелкнул выключатель. В пустой комнате на ковре лежала, свернувшись, длинноногая худышка. Анализ внес три стула. Сели. Черемис не мог въехать – что с девчонкой? Ее бил озноб, волосы короткой стрижки слиплись, словно смоченные водой.

– Узнаешь? – спросил Гена. Виктор мотнул головой, мол, нет. – Принимали в сентябре, ты говорил, забитая. Не помнишь?

Витя с трудом припомнил девушку и свой отрицательный отзыв. Она вдруг скрючилась, застонала, он с беспокойством посмотрел на брата.

– Ломка, – по-простецки сказал Гена.

– Какая ломка, мать твою? – завибрировал Черемис.

– Ну, даешь… – ухмыльнулся Гена. – Наша Марга наркота. Ты ведь против наркош, я думал, знаешь их породу. Или только теоретически? Поясняю. Сидит наша Марга на игле уже много лет в свои-то юношеские года, а нам песни пела, что понятия не имеет, кто такой кайф. Меня, матерого волка, объегорила! Думал, стиль у нее упаковку до ушей носить, а девчонка прятала ручки-ножки. Погляди, в ноги засандаливает ширик.

Витя, разумеется, смотреть не стал, тем временем Марга отползла к стенке, издавая нелепые звуки.

– Галлюники, – констатировал Гена. – Но! Наша Марга создала фирме проблемы помимо ломки. Вкалывала она еще и на панели, опустившись на пролетарскую, низшую ступень изысканной профессии. Запамятовала, что взяли ее в культурное учреждение, где нет места помойке, ей оказалось мало аристократического салона, потянуло на мусорку. Приезжает вчера уважаемый клиент, на которого нам молиться надо, в панике жалуется на проблемы со здоровьем. Побывал только у нас, солидный человек, почтенный семьянин, президент акционерного общества. С кем был? С Маргой! Это удар по нашей репутации. Мы дали ей высокооплачиваемую работу, царские условия труда, мы облагодетельствовали ее, а она угрожала. Полицией, прессой, прочей ахинеей… Я почувствовал себя обманутым. Я обиделся.

– Я предупреждал… я знал… Ты не слушал… – лепетал Черемис.

– Только без попреков! – гаркнул Гена.

Гаркнул так, что Вите моментально расхотелось вспоминать прошлое. А Марга хрипела, полное ощущение, что подыхала. Гена подскочил к ней и заорал, перевоплотившись из лектора-интеллигента в негодяя высшей пробы:

– Ты, тварь, где-нибудь ляпала о «Старте»? Где работаешь, чем занимаешься? Отвечай, не то шею сверну!

И вдруг девчонка превратилась в маленькую тигрицу, она истошно завизжала, совершенно жутко завизжала, Черемис от неожиданности подпрыгнул:

– Да! Да! Пошел вон, ублюдок. Да, я всем рассказала про ваш шалман, козел, всем! Вот тебе! Отцепись! Я тебе нос откушу!

И снова скрючилась от боли.

– Да вколите вы ей… – пожалел девчонку Черемис. – В башке прояснится, обсудим с ней… Сама не понимает, что несет.

– С ней обсуждать собираешься? Ха-ха-ха! Витек, ты юморист. Ладно. Анализ, неси ширик.

Через открытую дверь Виктор видел, как Анализ достал из корзины для медицинских отходов шприц, открыл сейф. Он толкнул брата:

– Шприц надо бы стер… стери…

– Не понял? – свел брови Генка.

– Говорю, шприц взял из корзины… Чистый надо… Инфекция.

Генка как закатится смехом – мурашки под кожей задвигались. Повернулся к Марге и тоном наидобрейшего человека, Виктор даже растерялся, спросил:

– Марга, сколько кубов засандалить тебе экстракта максола?

– В-в-в… м-м… – не могла выговорить почему-то она.

– Вижу, по полной надо. Девчушка, ты меня разоришь. Эдак я на тебя стану работать. Ладно, я добрый, бери хоть десять. Ширяй.