Месть Аскольда

— Галичане будут жить, где живут. Сюда привезу немцев — мастеров. Пусть делают лучшее на Руси оружие да нас уму-разуму учат. Жидов поселю. Пусть торговлю ладят. Они это умеют. Да еще, пожалуй, армян позову. Гроши рекой потекут в мою мошну.

— Держи шире! Народ этот плутоват, — предупредил дядька. — Без выгоды затылок не почешут… А нас, русских, ты сюда, значит, пущать не желаешь?

— Всем места хватит. Смотри, — Даниил кивнул на окно, — какие дали пустуют. Приезжай и живи. Чем больше будет у нас народу, тем легче будет борониться от любого ворога. А уж с тугой мошной нам и сам черт будет не страшен!

Взгляд Мирослава подобрел. Он по-отцовски любовно посмотрел на Даниила.

— Простые слова говоришь, Данилушка, а умные. Я с тобой согласен. Чем крепче князь, тем больше у него друзей.

— И ты верные слова глаголишь. Вот тебе и мой ответ на вопрос, боюсь ли я Михаила. Мириться с ним хочу. Зима скоро подкатит, могут гости незваные объявиться. Надо бы забыть обиды. Вдвоем легче будет устоять перед супостатом.

Он еще хотел что-то сказать, но раздавшийся за окном шум заставил прервать речь. Даниил выглянул в окно и увидел, как от дома быстро удаляется чья-то тонкая, со знакомыми чертами фигура.

— Эй, — крикнул он. — Ты кто?..

Но человек только прибавил шагу.

Глава 27

Неудачи последних дней несколько надломили волю трех друзей. Да и местный народец оказался не очень гостеприимным — куска хлеба не выпросишь. Несколько дней пути не дали никаких результатов. Иван дотошно расспрашивал каждого встречного на корявом венгерском, но в ответ все лишь отрицательно качали головами. Осознав бессмысленность своих расспросов, Шига загрустил и замкнулся.

Не выдержав молчания, Зуб заговорил, с трудом подбирая слова. Это было видно по тому, как напряглись желваки на его загорелом исхудавшем лице.

— Я, други, вижу, что купца мы не найдем. Хоть и тяжко, но придется вертаться домой. Прости нас, Аскольд.

Никто больше не возражал, и друзья молча развернули коней. Лица у всех были суровые.

К вечеру Кулотка вдруг остановил товарищей:

— Тс-с-с!.. Ржут чьи-то кони, — пояснил он.

В этих глухих местах жилья не было, и поэтому ржание чужих лошадей ничего хорошего не сулило.

Укрыв своих скакунов в небольшом леске, друзья выбрались на опушку и стали ждать. Первым появление небольшого отряда заметил остроглазый Кулотка.

В сгущающихся сумерках лиц всадников было не разглядеть, зато хорошо стали слышны голоса. По блеску мечей и щитов, взятых наизготовку, друзья догадались, что приближающиеся воины в любую минуту готовы вступить в бой. Неужели напали на их след? Неужели опять плен?

— Разбойники не могли далеко уйти, — донесся до них чей-то голос. Говорили по-русски.

— Смотрите, следы ведут к околку.

— Окружай! — прозвучал приказ.

Прозвучавший властный голос показался знакомым. Шига первым признал своего хозяина.

— Путята, Путята! — завопил он, выскочив из кустов.

Путята, приглядевшись и узнав своего возницу, отбросил меч и соскочил с коня. Он бросился навстречу Ивану.

— Шига! — радостно вскричал купец, обнимая его. — Как?! Откуда?.. Что случилось?..

Когда удивление от внезапности встречи прошло, Путята заметил подошедших к ним Зуба и Кулотку.

— А где Аскольд? — был его первый тревожный вопрос.

Лицо Шиги мгновенно преобразилось, и следы глубокой печали отразились на нем.

— Убит?! — выдохнул купец.

Иван покачал головой.

Слушая сбивчивый рассказ Шиги, дополняемый изредка замечаниями Зуба, Путята не перебивал. Зато когда Иван закончил, обрушился на троицу с гневными обвинениями:

— Мать вашу!.. Бросили его одного, а свои шкуры спасли?! Убить вас мало!

Эти слова взорвали Зуба:

— Окстись, купчина! Мы не бросали Аскольда! Но сами, одни, ничего не могли сделать. Велика там сила, потому и искали тебя.

— Надо же, они искали меня! И куда ж вы, милые, тогда путь держите? Уж не в родную ли сторонку? Что, на лежак потянуло?..

— Не обижай зазря, Путята, — голос Зуба задрожал. — Много ли навоюешь голыми руками? Сам помозгуй. Давай лучше сообща думать, как Аскольду помочь.

— Зуб дело говорит, — встрял Иван.

А купец и сам, поостыв малость от внезапно нахлынувшего гнева, крутил уже в голове, где взять помощь. Пока на ум ничего путного не приходило.

— А что, если обратиться к Кадре? — вспомнил вдруг Шига одного именитого венгерского купца, пользовавшегося среди сотоварищей авторитетом.

— А, пустое, — махнул рукой Путята. — Этот бздюха только с виду такой важный. Внутри — одна пыль.