Месть

Стоя на часах и наблюдая за окрестностями пещеры, Марк принялся размышлять о том, что им делать дальше и что Фест узнает в городе. Им понадобится еда на несколько дней, ведь телохранитель очень хотел как можно скорее уйти подальше от Тегеи и при этом не привлекать к себе внимания. Марк надеялся, что пожар сочтут просто трагической случайностью для Децима и Термона. И если удача будет на стороне Марка и его друзей, то тела Децима, Термона и тех стражей, что остались у дровяной кучи, обгорят в достаточной степени, чтобы никто не смог заметить нанесенные им при жизни раны, а потрясение от пожара заставит всех забыть о появлении чужаков, растаявших в темноте.

– Сестерций за твои мысли.

Марк резко обернулся и увидел, что его мать проснулась и сидит, наблюдая за ним. Она неуверенно улыбнулась и встала, тихонько прошла через пещеру, стараясь не разбудить Лупа, и села рядом с Марком.

– Бедный мой Марк… – Она обняла Марка и привлекла к себе. – Бедный мой мальчик… Я всегда надеялась, что однажды сумею сбежать от Децима и попытаюсь найти тебя. – Ливия снова робко улыбнулась. – Но это ты меня нашел. Ты уже не тот малыш, которого я помнила. Ты так повзрослел… Ты напоминаешь мне твоего отца.

На глазах Ливии блеснули слезы, и она быстро поцеловала Марка в лоб. Какое-то время они молчали, и Марк чувствовал, что мать сдерживает рыдания. Ему хотелось так много ей рассказать, так много спросить, но он не знал, с чего начать. Ливия ощутила его беспокойство и немного отстранилась, чтобы посмотреть на него.

– О чем ты думаешь?

Марк тяжело вздохнул.

– Я и сам не знаю. Последние два года я жил лишь ради одной цели – найти тебя. Я думал, что тебя держат в цепях и заставляют работать до изнеможения. Я не готов был увидеть тебя в той комнате. За его столом, ужинающей вместе с ним…

Ливия заговорила не сразу.

– Да разве это имеет какое-то значение? Мы свободны, вот что главное. Как ты думаешь, Марк, что заставляло меня жить, пока мы были разлучены? Я жила ради того же, что и ты. Я делала то, что должна была сделать, чтобы выжить и чтобы тебе не причинили зла.

Марк посмотрел на нее:

– О чем это ты?

Ливия на мгновение нахмурилась, ее губы задрожали, и она тяжело сглотнула.

– Децим сказал мне, что его люди все-таки поймали тебя после того, как нас разлучили. Сказал, что тебя отвезли в его дом в Афинах и ты там служишь ему как раб. Но пока я делаю то, чего ему хочется, ты будешь жить.

Марка оглушила новая обжигающая волна ненависти к Дециму. Да, этот человек заслужил свою смерть. Но даже теперь, когда он был уже мертв, причиненные им страдания продолжались, приобретая новые черты. Децим лгал им обоим, ложью заставляя Ливию исполнять его желания.

– Я рад, что именно ты его убила, – хрипло произнес Марк. – Ты больше заслужила радость мести, чем я.

Ливия удивленно посмотрела на него:

– Нет. Я так не думаю. Децим украл у тебя детство. Этого ничем не возместишь. И теперь я вижу, что ты уже совсем не тот, не мой маленький мальчик… – Она внимательно всмотрелась в лицо Марка, изучая его в раннем утреннем свете. – Ты вырос. Ты выглядишь сильным, и у тебя решительный блеск в глазах… Ты изменился, – печально закончила она и покачала головой, словно не желая этого признавать. – Изменился… Ты уже никогда не станешь тем Марком, с которым я рассталась, тем, кого я хранила в памяти и о ком думала каждое мгновение этих двух лет.

Марк почувствовал, как его глаза наполняются слезами, и сжал руку матери.

– Я твой сын, мама. Я всегда им буду. Я обязан тебе жизнью и клянусь всем, что есть на свете священного, что буду защищать тебя. Мы никогда больше не разлучимся. Никогда.

Ливия улыбнулась:

– Мы должны постараться не дать прошлому разрушить то, что у нас есть. Мы должны заниматься тем, чем занимаются все свободные люди, и жить с надеждой. Мы свободны, и наша судьба в наших руках. Держись за это, мой милый Марк. Держись за это и двигайся вперед. Не позволь тени Децима висеть над нами.

– Я постараюсь. Но это будет нелегко.

– А жить с прошлым всегда трудно, – с чувством произнесла Ливия. – Уж я-то это знаю, поверь. Я ведь именно так жила с твоим отцом… – Она бросила на Марка быстрый взгляд. – С Титом.

По спине Марка пробежала нервная дрожь. Он понял, что пришло время дать матери знать, что ему уже известна правда о его настоящем отце. Марк повернулся лицом к матери.

– Мама, – тихо сказал он, – я знаю о Спартаке. – Он похлопал себя по плечу, по тому месту, где под тканью туники скрывалось клеймо. – Я знаю об этом и о том, что это значит.

Ливия побледнела. Ее глаза наполнились страхом.

– Ты знаешь? – повторила она. – О великие боги… Марк, но как ты мог узнать? Кто тебе сказал?

– Когда нас разлучили, меня отправили учиться в школу гладиаторов в Капуе. И там был один человек, который увидел знак на моем плече и узнал его. Он и рассказал мне обо всем.

Ливия закрыла глаза и тихо заговорила: