Месть

– Эй, пора! Просыпайтесь!

– Э-э-э… – простонал Луп, сворачиваясь в клубок.

Фест выругался и снова ткнул его, на этот раз посильнее.

– Подъем, мальчишки! Пока мне не пришлось пнуть как следует.

Луп тоже выругался, открыл глаза, протер их и наконец сел.

Марк заставил себя подняться на ноги и тоже протер глаза, а Цербер смотрел на всех по очереди, виляя хвостом. От быстрой ходьбы накануне ноги у Марка болели, но он знал, что будет еще хуже, когда они преодолеют расстояние до Тегеи за то время, на которое рассчитывал Фест.

– Нужно что-нибудь съесть, – распорядился телохранитель. – Я хочу выйти на дорогу с первыми лучами.

Луп сидел неподвижно, пока его затуманенный сном ум понемногу прояснялся. Он потянулся к своему мешку и достал еще одну полоску сушеного мяса из тех, что Фест купил на рынке после продажи их имущества. Луп с отвращением уставился на мясо:

– Надеюсь, нам не придется всю дорогу есть только это? Почему бы нам не поймать зайца, как прежде, Фест?

– Потому что на охоту и на то, чтобы развести огонь и зажарить мясо, нужно время, – сердито ответил Фест, откусил кусок от полоски и принялся жевать. – Но мы можем по дороге купить какой-нибудь еды, если нам подвернется случай.

– Нам придется это сделать, – сказал Марк, протягивая псу один кусок. – Хотя бы для Цербера. Ему на таком не протянуть.

Фест кивнул, глядя на пса, и вдруг перестал жевать.

– Может, лучше было бы оставить его.

Марк бросил на него злой взгляд.

– После того, как он спас нам жизнь? Он пойдет с нами. Он может нам понадобиться. Кроме того, сейчас Цербер – это все, что осталось у меня от моей семьи.

– У тебя есть мы. Мы, конечно, тебе не родные, – неловко сказал Фест, – но почти как родня.

Марк уставился на него, а потом негромко рассмеялся от удивления.

– Я и не думал, что тебя это заботит.

Фест нахмурился:

– Что? Ты думаешь, мы недостаточно долго знаем друг друга, чтобы ощутить некую связь? И Луп тоже… Ты думаешь, мы прошли через все то, что нам пришлось пройти, просто потому, что Цезарь приказал нам идти с тобой? Мы будем с тобой до конца, Марк. Найдешь ли ты свою маму и расправишься ли с мерзавцем Децимом или нет, неважно. Так поступают настоящие товарищи. Ведь правда, Луп?

Писарь был так же изумлен неожиданным всплеском эмоций Феста, как и Марк. Но он кивнул:

– Конечно, товарищи по оружию и все такое. Абсолютно верно.

Фест вздохнул:

– Я, вообще-то, говорил всерьез.

– И я тоже… – Луп растерянно улыбнулся.

Наступила неловкая пауза, и Цербер, как все животные, уловил перемену настроения у людей и посмотрел на всех по очереди большими темными глазами, полными опасения.

– Ну ладно! – Фест сунул обратно в мешок недоеденную полоску мяса и взял плащ. – Хватит этой чувствительной ерунды. Пора в путь. Мне бы хотелось к концу дня добраться до Коринфа.

Мальчики быстро собрались и поспешили за телохранителем к дороге. Фест прибавил шагу, держась на несколько ярдов впереди. Луп благодаря своим длинным ногам шагал следом за ним, а Марк шел последним, и рядом с ним бежал Цербер. Марк все еще был ошарашен недавним разговором, он посматривал на пса, вскинув брови, и даже прошептал:

– Ну кто бы мог такое подумать, а, приятель? Оказывается, под этой деревянной кожей все-таки спрятано нормальное человеческое сердце!

Цербер глянул на него, услышав голос хозяина, а потом принюхался к прохладному утреннему ветру и осторожно помахал хвостом.

Марк хихикнул:

– Ну, хотя бы один из нас счастлив.

Но хорошего настроения Марку хватило ненадолго. Фест не сбавлял хода, пока они шли мимо раскиданных по холмам ферм и маленьких деревень, состоявших из домиков с побеленными стенами; там люди только еще просыпались. Справа от путников высились холмы и горы, чьи склоны покрывала яркая зелень лесов, а слева земля спускалась к голубому морю, сверкающему в лучах утреннего солнца. Дорога миля за милей вилась вдоль побережья, и ноги путников начали болеть задолго до полудня, когда Фест наконец объявил привал рядом с ручьем. Вода была прохладной и освежающей, и все ненадолго опустили в нее ноги; но наконец Марк встал и снова надел ботинки, потому что его гнала вперед необходимость поскорее добраться до Тегеи.

По дороге к Коринфу, куда друзья добрались наконец в сумерки, других ручьев не нашлось, и, пока они шагали под палящим солнцем, Марку пришлось делиться водой из своей фляги с Цербером. К концу дня все открытые участки кожи друзей покраснели и чесались от солнечных ожогов. Но они были слишком утомлены, чтобы думать об этом, и мгновенно заснули, упав на дешевые тюфяки в задней комнате паршивого постоялого двора, где остановились на ночь. И снова двинулись в путь еще до рассвета, с трудом шагая на одеревеневших ногах, а Луп мог лишь жадно глядеть на темные силуэты храмов и театров, которые ему не суждено было увидеть – по крайней мере, до тех пор, пока не закончится их отчаянная погоня.