Мессия. Том 1

И он ответил: «Вы охотно устанавливаете законы…» — охотно, потому что те законы делают вас могущественными, — «Но куда охотнее попираете их». Истина, которую нельзя отрицать, состоит в том, что наибольшие политики выходят из профессиональных законников. Зная закон, они знают все лазейки. У невинного нет возможности понять юридический жаргон.

Мулла Насреддин пришел к законнику и сказал: «Я хочу, чтобы вы мне помогли. Вот обвинения, которые оппозиционная партия выдвигает против меня. Что вы скажете?»

Законник сказал: «Не беспокойтесь. Уверяю вас, что никто не смог бы спасти того, кто совершил преступления, о которых вы рассказали мне, — кроме великого юридического эксперта — и вы пришли именно к нему».

Тут Мулла собрался уходить. Юрист сказал: «А как же мой гонорар? Ведь я всегда беру половину гонорара вперед — а половину после вашей победы».

Мулла Насреддин сказал: «Эти преступления совершены не мною, эти преступления совершила другая партия. Мне не нужна ваша помощь».

Вы идете к любому законнику, и он готов сражаться за вас. Разумеется, обе спорящие стороны не могут быть правы; обе они могут ошибаться, но не могут быть обе правыми. Что касается правоты, только одна может быть права.

Но законник не говорит своим клиентам: «Ваше дело плохо, вам не выиграть», — иначе он лишится всей своей профессии. Даже убийце он скажет: «Не волнуйся. Если я защищаю тебя — ты не совершал убийства. Позабудь все это, ты, должно быть, видел сон».

Удивительная профессия: двум законникам нужно платить — и судье нужно платить — из карманов людей, которые не имеют к этому отношения.

Если на свете исчезнут преступления, то исчезнут законники, исчезнут судьи, исчезнут суды. Это показатели нашего уродства, это показатели нашей глупости.

Так что с одной стороны эти люди создают законы, а с другой стороны — защищают преступников. Люди попирают законы, ими же созданные. Это как игра, говорит Халиль Джебран: Как дети, которые играют на берегу океана, все время строят башни из песка, а потом, смеясь, разрушают их.

Они создали удивительную профессию — для их профессии необходимо преступление — чем больше преступлений, тем больше денег; чем больше преступлений, тем больше судов; чем больше преступлений, тем больше тюрем.

Вы думаете, эти люди захотели бы мира без преступлений? — они лишились бы всей своей власти, профессии, всех своих клиентов. Они стали бы нищими, а сейчас они хозяева.

И странно, что суды решают всегда в пользу богатого, в пользу эксплуататоров — и никогда в пользу бедного, слабого, угнетенного и эксплуатируемого. То, что вы называете законом, это фактически организованное преступление, скрытое изощренным жаргоном.

Если человек на самом деле хочет избавиться от преступлений, каждый суд должен стать медитационным центром. Каждая тюрьма должна стать полезной психологически и физически для людей, которых поместили туда, дать им чувство собственного достоинство, дать им кое-какие навыки, какое-то ремесло. А у всех у них есть дремлющие таланты, и те таланты необходимо выявить, чтобы после выхода на волю у них больше не было зависимости от преступления, а были все возможности заработать, заслужить — и сверх того они бы научились, как быть молчаливыми, как быть умиротворенными — как быть медитативными.

Я предлагаю всех политиков отправить, по меньшей мере, в такие места, которые вы называли тюрьмами, заключением — мне не хочется использовать эти грязные слова, — они должны быть отправлены для своего духовного роста в медитационные центры, в медитационные коммуны. Если мы сумеем трансформировать политиков, которые являются могущественными преступниками, то преступление просто исчезнет из мира.

Ведь преступление совершает не слабейший, это более сильный совершает преступление. Слабейший просто защищается, создает законы. Однако он не понимает, что хоть он и в большинстве, но если член парламента избран на пять лет — он ваш хозяин. А вы будете продолжать, как Ротари Клуб, менять своих хозяев каждые пять лет. Какое это имеет значение, кто хозяин? Любой хозяин будет разрушителен для человечества, тысячью и одним способом.

Но пока вы строите свои башни из песка, океан вновь приносит песок на берег. И когда вы разрушаете их, океан смеется вместе с вами.

Он говорит — метафорическим, символическим языком, — что все сущее смеется над глупостью человечества, которое всю жизнь строит песочные замки и надеется: «Вот этот замок не будет разрушен».

Сколько законов было создано за века? — и каждый нарушался. Для защиты законов создавались новые законы. И сейчас это стало совершенно нелепым: у вас есть все виды законов, изначально созданных слабыми для своей защиты, но они уже в руках у сильнейших людей, и применяются против слабого, против бедного.