Мессия

– Я услышал, что Ицхак собирается в Русь, чтобы на месте контролировать процесс. Я это одобряю, церковь вкладывает в этот проект большие средства, и мне будет спокойней, если король Нового Сиона лично всё проконтролирует. На вас же я накладываю епитимию – месячный запрет на общение с миром. Допускаться к вам будет только королева Окситании с детьми, остальным объявят, что вы нездоровы.

– Если я ослушаюсь, вы посмеете применить силу?

– Если потребуется – обязательно. Но я очень надеюсь, что к утру мы все успокоимся. Вы умная женщина, сестра Мариам, остыньте и подумайте. Вами сейчас движет грех гордыни. Помешать Ричарду вы можете только одним – смирением.

– Я спасаю христианство.

– Мы тоже, сестра. Но в этом виде его спасти уже невозможно. На заложенном Христом фундаменте, выросло слишком несуразное строение. Для нас будет большим успехом сохранить хотя-бы сам фундамент. Именно этим мы с братом Ицхаком и занимались. Ереси то мы одолеем, к этому церковь уже готова, но нам пока нечего противопоставить агностикам[88]. Мы очень рассчитываем на вашу помощь.

– Помощь в чём? Сравнивать меня с Девой Марией – кощунственно. Ричард сын своего отца. Норманн, викинг, варвар, у которого нет ничего святого ни в душе, ни в помыслах.

– Вы ошибаетесь, сестра. Ошибаетесь буквально во всём. Увы, но вы совсем не знаете своего сына. Предлагаю на сегодня закончить этот бесполезный спор и всё ещё раз обдумать. Я навещу вас завтра, продолжим, когда схлынут эмоции.

Ни в какую Африку, а тем более Лузиньянию, Ричард не собирался. Его круизную эскадру увели контр-адмирал Готье де Фавр и Людовик Капетинг-Плантагенет на разведку ледовой обстановки в северных морях, и вернутся они только осенью.

В Ливерпуле уже заложили шесть новых килей, но их спуск на воду планировался только в марте следующего года. Если бы действительно возникла нужда, Ричард не побрезговал бы воспользоваться одной из каракк, перевозящих руду из Дании[89] в Ливерпуль, но такой нужды не было. Колонии Принцепс посещал совсем недавно, и никаких существенных изменений там произойти не могло.

Сингапур же отпадал по политическим мотивам, ссориться с Чингисханом время ещё не пришло. Освоение Спящим Леопардом Дальнего востока обеспечивалось поставками из Китая всего необходимого – от продовольствия и тканей, до шанцевого инструмента и рабочей силы. Не рабов, нет. Наёмных работников. Правда платили им не на руки, а главе строительного отряда, но закон, де-юре, не нарушался. Посещение Сингапура, а скрыть его будет невозможно, наверняка наведёт Яшу-Тимуджина на мысль о том, что в Гуаньчжоу всё произошло не случайно.

Пока всё это можно было представить, как произвол герцога Анри де Грасье, особых проблем возникнуть не должно. Почти что доктор исторических наук не мог не знать реалий Средневековой Европы, и самоуправство крупного феодала, где-то на краю земли, его не удивит. Визит Ричарда – совсем другое дело. После него, у герцога Сингапура не останется свободы манёвра.

Но если время ссориться с Великой Ордой ещё не пришло, то как следует встряхнуть Европу было можно и даже нужно. Шесть сытых лет привели к ожирению общества, города всё больше полнились различными бездельниками, которые совсем не стремились добровольно уезжать в колонии. Зачем? Там ведь работать придётся, а в городах можно содержать игорные дома, притоны и банды рэкетиров. В теневом бизнесе, каждый бездельник находил себе сытное и не пыльное место. Бороться с этим явлением было некем. Феодалы довольствовались своевременными выплатами от магистратов, магистраты, за долю, разумеется, покрывали организованную преступность, а никакого МВД, с ОБОПами[90] и ОМОНами, пока не существовало в природе. Дошло уже до того, что в том же Риме в сутки от рук различных преступников погибало по тридцать-сорок человек, и это только посчитанные, и только в Риме. В масштабах Принципата счёт, наверняка, шёл уже на сотни, если не на тысячи. Да ни на одной войне таких потерь до сих пор никогда не было.

Ошибался Ричард, когда считал себя циником. Ошибался, когда считал, что народ в колонии можно привлечь, предоставив возможность честно зарабатывать своим трудом и обеспечив им безопасность. Были, конечно, колонисты-добровольцы, но их было в разы, если не на порядок меньше, чем должно было быть. Такая уж тварь – человек. Если есть возможность жить, не работая, то он выберет именно её. Не все, нет, но большая часть.

Единственной организацией, которую можно было задействовать в борьбе с этим непотребством – являлась Святая церковь, но она пока занималась всякой ерундой. С повышением общего уровня грамотности населения и доступностью печатной продукции, в том числе газет, церковь утратила монополию на распространение информации. Можно много говорить про Веру, но в церкви народ приходил, в основном, за новостями, а вовсе не за опиумом для народа, но теперь и сами священники получали свежие новости из общедоступной прессы.