Мессия

Единственный, для кого Роберт де Бомон сделал исключение, приняв в войско, был граф Мерзебурга, Йохан Мюллер, старый знакомый, которого, тогда ещё граф Лестер, посвятил в рыцари после битвы у Ниццы. Милорд Мюллер сделал потрясающую карьеру. Один из первых кавалеров знака Ордена Героев на колодке, приколотый ему самим Ричардом Львиное Сердце после взятия Дамиетты, рыцарь Ордена, получивший золотые шпоры и серебряную цепь от нынешнего короля Запада, баронское достоинство от короля Нового Сиона, графское от императора Генриха Вельфа-старшего, он был настоящим командующим войском, завоевавшим Саксонию во время войны за раздел Священной Римской империи, хоть и числился начальником штаба принца Вильгельма, тогда ещё двенадцатилетнего сопляка. После смерти Генриха-старшего, он был назначен Ричардом воспитателем Вильгельма и регентом королевства Саксония до его совершеннолетия. В этом качестве даже поучаствовал в двух первых сессиях сената. Его бы в свои кабаки преторианцы впустили без звука, но с момента их открытия, граф Йохан Мюллер в Риме не появлялся. Слишком уж он переживал проявленную Вильгельмом неблагодарность.

– Милорд. – кивнув в ответ на положенный этикетом поклон, замораживающим кровь в жилах голосом, произнёс король Запада – Рад вас видеть. Очень уж мне хочется узнать – как вы, такой умный и заслуженный человек, умудрились воспитать это наглое и жадное ничтожество?

– Моя вина, Сир. Я не умею воспитывать. Старался, но ничего не получилось.

– Сколько раз вы его пороли?

– Кого? – искренне удивился граф Мюллер – Вильгельм же сын императора!

– И что с того? Разве можно воспитать приличного человека без порки? Вас отец порол?

– Отец нет. Порол конюх Хайнц.

– Часто?

– Каждую неделю. Хорошо, когда по одному разу.

– Меня тоже пороли. Не так часто и не конюхи, а оруженосцы отца, но пороли от души. Как можно воспитать из оболтуса человека без порки? Я сейчас воспитываю среднего сына Принцепса, Амори, ему ещё не исполнилось пяти лет, но порот он был уже не единожды. Как и старший сын, Генрих-львёнок, которого воспитывает Спящий Леопард. Ричард нам строго наказал пороть своих детей за любую провинность. Не верю, что он не наказывал вам то же самое в отношении Вильгельма.

– Было дело, Сир. Но пороть сына императора у меня рука не поднималась.

– Стыд и срам, граф, других слов я подобрать не могу. Раз уж вы сами оказались таким слабовольным, то почему не поручили делать это учителям? Молчите? Правильно молчите. Сейчас нам, из-за вашей слабовольности, предстоит несколько тысяч человек лишить имущества, привычной жизни и отправить в трудовую армию, то есть в настоящее рабство, хоть и не пожизненное. Не только зажравшуюся бюргерскую сволочь, но и множество рыцарей и баронов, по сути, ставших заложниками обстоятельств. А ведь среди них будет немало наших братьев по Ордену Героев. Но нам придётся их осудить. «Dura lex sed lex». Я принимаю вас в войско начальником штаба. Вы будете председательствовать в судах над лицами благородного сословия. Отказ я сочту за дезертирство. Дикси.

Приведение Саксонии к почитанию законов Принципата, заняло у Роберта де Бомона чуть больше месяца. Ровно столько, сколько потребовалось чтобы обойти все города и замки королевства выделенными отрядами. И феодалы, и магистраты сразу сдавались на милость победителя, в надежде на справедливый суд. Сутки пришлось постоять только под Люнебургом, в котором укрылся виновник всей этой канители – король Вильгельм I Вельф. Назначенный сенатом Принципата диктатором Саксонии, король Запада через сутки объявил, что в случае штурма пленных брать не будет и этого хватило. Вильгельм пешком вышел из юго-западных ворот, и скинул перевязь с мечом на землю. Следом потянулись и поддержавшие его вассалы, такие же наглые щенки, как и их король. Драться в городе пытались считанные единицы, но они рассредоточились и дрались каждый сам за себя. Не поротые дураки, туда им и дорога…

Пленников делили на три лагеря: плебеи, которых никто и не собирался судить, а сразу организовывали в роты трудовой армии, и кнутами начинали учить хорошим манерам и уважению к закону; всадники (бароны и рыцари), которых предстояло судить Йохану Мюллеру; и патриции, всего девять человек, которых следовало отправить на суд в Рим. Особняком, в подвале Ратуши, содержался сам Вильгельм. Хоть и провёл он в подвале всего три дня, королю Саксонии они показались вечностью. Вроде и голодом не морили, и охрана относилась со всем возможным для конвоя уважением, однако для ещё недавно наслаждающегося королевским могуществом юноши, каждая минута тянулась в десять раз дольше, чем обычно. Наконец, к вечеру третьего дня его посетили. Бешеный пёс Ричарда, Демон войны, король Запада, Сир Роберт I Бомон с оруженосцем и бывший воспитатель, изгнанный граф Йохан Мюллер.

– Жильбер. – если бы Дьявол общался со смертными, он говорил бы именно таким голосом.

– Слушаю, Сир!

– Караулку очистить, всех отвести на площадь перед ратушей, пусть начинают строить эшафот.