Месяц у моря (СИ)

Однажды я за день выкопал пятнадцать могил - все ушли в запой, Толик в том числе. Я один, не успеваю, уже очередь из покойников и их родственников выстроилась. Я смотрю, рядом стройка, на стройке - экскаватор. Я поставил экскаваторщику бутылку, и он выкопал траншею на пятнадцать мест. Так что хоронили всех разом. Потом экскаватором всех разом и засыпали. Скандал был ужасный. Кент как-то уладил. Оградки всем бесплатно поставил. А тех, кто забухал, он вывез на яхте в море километров на пять от берега и сказал: прыгайте. Кто не доплывет, я не виноват. Толик доплыл. На следующий день был матч с "Пищевиком", тогда как раз девять человек от нас и вышли на поле. Один игрок утонул, у другого не было сил выйти на поле. Толик вышел.

Матч мы не доиграли. Приехали из милиции, говорят, нашли утопленника в бутсах, может, кто знает. Показали фотографию. Это был нападающий, Гаик Ионесян из Армавира, мужик лет пятидесяти. Мы сказали, что первый раз видим. Гаик много пил, копал и бегал медленно, дышал тяжело, плюс избыточный вес. Мы говорим ментам, сами посудите, какой из него футболист с таким избыточным весом? Мало ли, кто бутсы сейчас носит.

В ту ночь, когда утонул Гаик, ко мне в палатку пришел тренер Юра, поел у своей Люси, разбудил меня и спрашивает: "Слава, как думаешь, мы за какую команду выступаем? За сборную добра или зла?". Я не ответил. И тренер сказал сам: "А я думаю, что это как "Зенит" и "Спартак". Кто из них добро, а кто зло? Трудно сказать. А за кого болеть, зависит только от места жительства. Вот такие дела, брат". Юра любил парадоксы. "О том, что мы футболисты нельзя забывать даже на кладбище. Воспринимайте похоронное дело, как дополнительную физическую и психологическую тренировки". Перед игрой Юра говорил: "Не забывайте, что мы сборная кладбища, наша задача - похоронить соперника прямо на поле".

Пару слов о моей игре. Играл я неплохо, чтобы там Слава не писал в своих "путевых заметках". Был защитником, но забил за месяц три мяча. Может быть, я бы даже сделал карьеру футболиста. Но я тогда не воспринимал футбол всерьез.

6.

ТОЛИК И СЛАВА копают могилу на кладбище.

ТОЛИК. Мне в голову пришла вот какая идея. Для рассказа. Отталкиваясь от реальности, так сказать. В начале 21 века герой - Юрой его зовут - идет по городу и вдруг ему в спину кто-то бросает жерделу. А вокруг - никого, ни домов, ни деревьев, ни людей.

СЛАВА. Я понял.

ТОЛИК. Какое может быть развитие сюжета?

СЛАВА. Не знаю.

ТОЛИК. Он подбирает эту жерделу, вытаскивает косточку и сажает дерево.

СЛАВА. Вырастает елка?

ТОЛИК. Это банально. Я думаю, ничего не вырастает, а он каждый день поливает эту косточку и поливает, подвел водопровод, поставил оградку. Но ничего не растет. Проходит 20 лет. Он начинает сомневаться, была ли вообще эта косточка или ему это все померещилось? Герой идет к врачу, владеющему гипнозом, рассказывает про косточку, а врач говорит, сейчас посмотрим ваше прошлое, садитесь, закрывайте глаза, спите. Смотрит Юрино прошлое, но ничего не видит, типа я же могу на все смотреть только вашими глазами, а вы и сами ничего не видели.

СЛАВА. Почему же Юра не хочет раскопать землю, выкопать эту косточку, посмотреть, есть ли она там вообще?

ТОЛИК. Он боится, что косточки там нет. А он всю жизнь свою построил вокруг идеи косточки. Ну, как, нормально?

СЛАВА. Нормально.

ТОЛИК. Ты только Юре не говори, что я о нем пишу.

7.

СЛАВА.(в зал). Толик не знал, кто такая Ирина.

ТОЛИК. Говоришь, красавица, и прекрасно поет. Ты преувеличиваешь. У нас таких нет в Лазаревской. Я же местный, я бы знал. Ты, наверное, нафантазировал.

СЛАВА. Ничего я не нафантазировал

ТОЛИК. Ну, хочешь, пойдем, поищем. Что мы о ней знаем?

СЛАВА. Знаю, что она не местная, но живет здесь уже года три.

ТОЛИК. Значит, найдем.

СЛАВА (в зал) Ирину мы не нашли. Зато познакомились с жизнью поселка. Посмотрели на местных красавиц. Певицу Ирину никто не знал. Однажды, проходя мимо ресторана "Бригантина", я услышал песню. Из "Бременских музыкантов". Мы зашли в ресторан и увидели Ирину. Она пела под фонограмму, рядом стоял синтезатор YAMAHA, завернутый в целлофан. Людей было немного. Увидев нас, Ирина сразу прекратила петь.

ИРИНА. Славик! Славик! Ну, наконец-то. А я уже подумала, что ты не придешь.

СЛАВА. Я ждал тебя на пляже два вечера.

ИРИНА. А я пришла на третий. Мы просто разминулись. А я здесь работаю. Пою. Под именем Илона. Псевдоним.

СЛАВА. Мы же договаривались.

ИРИНА. Не смогла. Было много работы, зрителей было гораздо больше чем сейчас. А я несу ответственность перед зрителями. Для меня важна эта работа. В Москве меня никуда не брали, говорили, не умеешь петь, художественная самодеятельность. А здесь взяли. Один человек помог. Он настоял, чтобы взяли. Сейчас я пою лучше, чем еще год назад, беру уроки вокала. Я хорошо пою?

СЛАВА. Мне нравится.

ИРИНА. А ты можешь, нарисовать плакат для меня? В полный рост. Повесим на пляже. "Поет Илона. Концертная программа "Девушка с побережья". Что-то в этом роде. А то народ плохо ходит.

СЛАВА. У меня нет масляных красок. И холста такого тоже нет.