Месяц у моря (СИ)

ЮРА. Когда у меня умерла жена, я решил найти себе новую подругу. Пошел в самое дорогое кафе, заказал столик на двоих. Выбрал самые дорогие блюда. Выпивка тоже дорогая. Говорю официантке, сейчас ко мне должна придти любимая женщина. Сижу час, другой. Понятно, что никто не приходит. Потому что у меня нет любимой женщины, а та, что была, умерла. Подзываю самую симпатичную официантку и говорю, принесите счет. Приносит, расплачиваюсь, мол, все нормально, я платежеспособен. Теперь, говорю, садитесь, я расскажу вам свою историю, и если вы ее выслушаете, дам еще и хорошие чаевые. Начинаю. "У меня была жена, я ее очень любил, но она умерла. Я накрыл стол в ее честь. Блюда, которые она любила. Напитки соответствующие. Перед смертью жена мне сказала, в годовщину, накрой стол, а вдруг я сумею как-то вырваться с того света и мы посидим с тобой еще разок. А если не смогу, угости моими любимыми блюдами самую симпатичную, добрую и сообразительную девушку, которая будет в том помещении. Она не смогла придти, я вас пригласил". Официантка растрогалась и согласилась попробовать любимые блюда другой женщины. Так я познакомился со своей новой подругой - Люсей.

ТОЛИК. Что же целый год ждал?

ЮРА. Да нет, через неделю где-то после смерти жены и пошел. Какая разница?

ТОЛИК. Я не хочу знакомиться с официантками.

ЮРА. Дурак. Молодая официантка - это особая категория женщин. Это еще не судьба, это просто начало трудовой деятельности. Просто девушка не хочет сидеть на шее у родителей. Потом она может архитектором станет, будет большие деньги зарабатывать.

ТОЛИК. А Люся?

ЮРА. У Люси это призвание. Не будем ее трогать.Парни, вы верите в мистику?

СЛАВА. Не очень.

ТОЛИК. А я верю

ЮРА. И я верю. Иду по городу, и вдруг мне в спину кто-то бросает жерделу. Довольно чувствительно. А вокруг - никого, ни домов, ни деревьев, и ни людей.

СЛАВА. Что за место? Где ж это вы шли?

ЮРА. По футбольному полю. Что-то потянуло пройтись по футбольному полю. Футбол для меня - все. Я же тренер.

5.

СЛАВА (в зал). Соперниками нашей сборной были несколько команд. Была команда "Пищевик". Как следует из названия, все игроки являлись работниками общественного питания, точнее, официантами треста столовых кафе и ресторанов. Была команда "Динамо". Милиция. На поле всегда выходил новый коллектив. Кроме капитана - Егорова. Он был капитаном, как по званию, так и по футбольной должности. Говорили, что он единственный в местном ОВД, кто любит играть в футбол. Остальные не любят. А не любят, потому что не хотят играть с потенциальными подозреваемыми... Говорили, что Егоров выгоняет на игру пятнадцатисуточников и условно осужденных спортсменов. Не знаю. Может быть. У нас все было по-честному. Мы все работали на кладбище, уставали, но потом шли на тренировки. Потому что платили нам очень и очень хорошо. А просто так устроиться на кладбище было невозможно. Хочешь копать, играй. Хочешь играть, копай и устанавливай оградки.

Пищевиковцы тоже подходили к чемпионату поселка ответственно. Профессия официанта была в почете у жителей Лазаревской. Формально существовала еще и команда "Педагог". Они выступали не каждый сезон - все зависело от наличия и физической формы имеющегося педагогического состава. Иногда за "Педагог" выступали женщины. Городская федерация футбола - была и такая - внесла некоторые изменения в правила игры: например, количество игроков могло быть любым, но не меньше восьми. Очень часто на поле выходили по девять или по восемь игроков, это случалось, когда в ресторанах или на кладбище был аврал. Иногда в матче участвовали по 14-15 игроков. Могли выступать и женщины. Две женщины равнялись одному мужчине.

На первенстве города обычно побеждала наша сборная. Но раз в пять лет победителями обязательно должны были стать динамовцы. Чтобы не злить милицейское начальство, говорил Кент.

Тут надо подробнее рассказать о Кенте. Этот Кент был директором местного кладбища. Футболом увлекся, потому что хотел память о себе какую-то оставить. Других способов оставить память он не видел, храмы тогда еще не строили.

Кент постоянно жил на яхте, боялся, что на него будет покушение. На яхте ему казалось безопаснее, он все время плавал вдоль берега. Потом - это уже без меня - ему построили дом, наша футбольная команда построила своими силами. Все говорили, зачем ему дом? Правильно говорили. Его в этом доме и убили. Забор - пять метров. Но не помогло, гранату перебросили через забор. То, что Кент - это кличка, я узнал не сразу, сначала думал, Кент - это друг, товарищ, чувак. Но оказалось, что никакой он не друг и не товарищ.