Месяц на море

– Гренки, масло, варенье, – машинально ответила Александра. Она была обескуражена поступком Колесникова.

– Понятно, – сказал Сергей Мефодьевич и принялся выгружать покупки. Архипова следила за ним в какой-то оторопи. Только что этот мужчина («Почти посторонний», – отметила она про себя) выбросил продуктов на три тысячи рублей. И сделал это без спроса, не поинтересовавшись ее мнением.

– Слушай, а у меня вопрос: ты все-все выбросил?

– Все-все, – подтвердил Колесников, – иначе ты бы меня этим накормила.

– Ты издеваешься? Ты всерьез считаешь, что я тебе могла дать несвежие продукты?

– Серьезно считаю. Но ты бы это сделала от природного разгильдяйства в вопросах питания, а не по злому умыслу.

– А, спасибо хоть на этом. – Архипова с шумом вгрызлась в жирный гренок. – И все-таки, серьезно, зачем ты это сделал?

– Только такими методами можно научить человека правильно себя вести. А если бы я не избавился от них, ты бы соврала мне, что выбросила.

– Плохо же ты обо мне думаешь! – вздохнула Архипова. – И вообще, зачем ты столько денег тратишь? У нас все есть. И в холодильнике еще что-то осталось. Не все же ты ликвидировал.

– Да, там остались яйца, горчица, банка с засохшим вареньем и обугленные сушеные груши.

– Прекрасный набор, – пробормотала Александра, – я бы три дня этим питалась.

– Очень плохо. Очень. И то, что ты так питаешься. И то, что у тебя в холодильнике всякая гадость.

Архипова побагровела.

– Послушай, как ты смеешь! – заорала она. – Как ты смеешь читать мне нотации и учить меня? Я взрослый человек и без тебя прожила эти годы. И добилась всего сама. С какой стати я должна переделывать себя? Как ты смеешь говорить, что я купила гадость?!

– Не сердись. – Колесников оставался спокойным, но с интересом исследователя смотрел на Архипову. – Всякая готовая еда – гадость. Если только она не приготовлена дома. Ты думаешь, они нормальные продукты используют? Ошибаешься. Некондиционные остатки.

– Я вообще ничего не думаю! Я люблю это есть! И, между прочим, купила это к твоему приезду! Знаешь, обычная благодарность не позволяет говорить так, как ты говоришь. И уж тем более выбрасывать.

Колесников обернулся к ней, в руках у него была сметана.

– Ну что ты так разошлась? Ну извини. Хотел как лучше. Я не знал, что ты так отреагируешь. Вот, смотри, я купил сметану и сейчас сделаю ленивые вареники.

– Я уже позавтракала, – насупилась Архипова.

– Хорошо, тогда просто побудь со мной. Просто посиди.

Архипова долила в чашку молока.

– А вот молоко нам вредно, – улыбнулся Сергей Мефодьевич.

– Кому это нам?

– Нашей возрастной группе. Высокий холестерин. – Колесников уже энергично смешивал желтки с творогом и сахаром.

«Ты бы знал, что вчера представительница твоей возрастной группы занималась сексом со вполне молодым человеком, – подумала Александра. – Интересно, если я признаюсь Колесникову? Что будет? А ничего не будет. Уедет в воскресенье, наготовив мне полезной еды. Как сексуальный объект я его, похоже, не интересую».

– Ты молчишь? Я опять что-то не то сказал? Но, видишь ли, я предпочитаю правду. Кстати, женщины ее упрямо скрывают. От себя и от других.

Архипова ничего не сказала – настроение у нее испортилось. И даже трепыхание легкой занавески больше не радовало. Исчезла прелесть теплого утра. Получалось, что была Архипова старой, с холестериновыми бляшками и жила неправильно.

– А скоро будут готовы вареники? – спросила она.

– А-а-а! Захотелось? Видишь, они желтые. Потому что в них только желтки. Белок я не кладу. Варить буду недолго, потом полью сметаной и посыплю сахаром.

– Уговорил, – улыбнулась Архипова, – только в следующий раз не выбрасывай то, что куплено не тобой.

– Я тебе деньги отдам! – Колесников оторвался от кастрюли, где варились вареники. – Извини, просто я сразу не понял!

– В смысле?! Ты действительно думаешь, что я из-за денег? – возмутилась Александра.

– Ну…

– Хотя… – Архипова сверкнула глазами. – А если бы на моем месте была другая женщина? Менее обеспеченная. Может, эти продукты – это ее месячный бюджет. А ты взял и распорядился им!

– Слушай, перестань, хватит. Я уже признался, что это было ошибкой с моей стороны.

– Вот наконец ты признал, что это ошибка твоя, – торжествующе произнесла Архипова. – Давай свои вареники.

Вышли из дома они поздно. Пока ели вареники, пока Колесников варил себе кофе – исключительно в турке, исключительно с двойным закипанием. «Меня в Армении научили», – пояснил он. Потом Архипова одевалась – два раза сменила юбку, потом надела джинсы, потом все сняла и надела летнее платье – черное, простое, с вырезом каре. На ноги надела открытые босоножки – два ремешка и замочек.

– Ух ты! – присвистнул Колесников, когда увидел ее.

– Вот тебе и «ух ты», – рассмеялась Архипова.

– Платье дорогое, сразу видно, – сказал Сергей Мефодьевич.

– Да, – ответила Александра, а про себя подумала, что мужчин обдурить очень легко. Платье стоило копейки и было куплено по случаю на блошином рынке. К тому же были мелкие дырочки, словно комары прокусили шелковистую ткань.

– Думаю, надо поехать на такси, – важно произнес Колесников.