Месяц на море

Про англичан говорят: «Если англичанин не может выиграть по правилам, он меняет правила». Архипова считала, что это не самая хорошая стратегия, но допускала возможность подобных действий. Она уже поняла, что Колесников непобедим. По общечеловеческим правилам, по законам дружбы, соседства победить Сергея Мефодьевича было невозможно. Одна история с утренним кофе чего стоила, а уж поездка к знакомым и намеренное опоздание показалась Архиповой издевкой.

Сбежав от Колесникова, Александра специально немного поплутала, оторвалась от «преследователя» и пошла спокойно. Она шла и мысленно возмущалась: «Каким же иезуитом надо быть, чтобы так себя повести?! Протянуть намеренно время, чтобы опоздать, зная, что люди, к которым они едут, долго ждать не могут. А мне хочется их увидеть!» Архипова была так зла, что на мгновение забыла, куда и зачем идет. Она потеряла ориентиры и окончательно запуталась в переулках. Она не знала, куда в конце концов выйдет, но знала точно, что к Колесникову не вернется. «Вот это и называется “поменять правила”. Теперь он там, а я здесь. То есть мы порознь».

Места, по которым уже неторопливо шагала Архипова, были ей незнакомы. В ее давних воспоминаниях Анапа заканчивалась где-то за маяком, на высоком берегу. Дальше были окраинные улицы, короткие, буквально из нескольких домов, увитые виноградом и розами. Потом начинались холмы, зеленые поля, сельскохозяйственные посадки. Сейчас все это узнать было нельзя. Маяк стоял. Как и положено, он виден был издалека, белый, с красными полосами, но вместо старых домиков появились современные коттеджи. А вокруг причудливо расположились новые улицы – они не сбегали к морю, как весь город, а как бы обнимали старые кварталы. Немудрено, что Архипова очень быстро заблудилась. Она огляделась, сверилась с картой в телефоне, потом выхватила взглядом верхушку маяка – он по-прежнему для всего города служил ориентиром, а к нему вел лабиринт зеленых улиц.

Дело близилось к четырем часам дня – самому жаркому времени. Архипова сначала времени не замечала – так сильны были злость, досада, сожаление. Злость на мужчину-эгоиста с противным характером, досада на саму себя («Что за черт меня дернул поехать с ним!») и сожаление, что это время она не провела с дочерью. Господи, как она могла променять отдых с дочерью на какого-то самовлюбленного идиота! Она пару раз присаживалась отдохнуть на скамеечке: таких на всех улицах Анапы теперь было много. Но жара чувствовалась все сильнее, и одета Архипова была не по-пляжному, а слишком нарядно для такого жаркого дня. Надеялась, что в гостях будет прохладно, а в машине – ветерок. «Хорошо бы сейчас под кондиционер!» – подумала она, но вокруг были только малюсенькие магазинчики, лавки да недостроенный торговый центр.

Архипова огляделась. Кафе были только уличные – столики под зонтиками, которые от зноя не спасали. «А я ведь не тем занимаюсь! – вдруг подумала Александра. – В первую очередь мне над решить вопрос с жильем. Я должна же где-то жить».

Архипова еще раз сверилась с телефоном. Получалось, что до набережной и старой гостиницы, в которой она когда-то жила с дочерью, ей идти пятнадцать минут. Архипова сняла босоножки и пошла босиком. Горячий асфальт обжигал пятки, но после того, как она приняла правильное решение, все стало приятным и легким. Более того, жар и колкость асфальта напомнили ей те старые времена, когда они бегали с дочкой к маяку понырять. Архипова помнила, что в отличие о многочисленных мамаш, которые на пляж брали огромные сумки с запасной одеждой, едой, водой, они с приходили налегке – в руках были шляпы от солнца, и все.

– Мама, мы с тобой бесхозяйственные, да? – спросила как-то дочка.

– Почему это? – удивилась Александра.

– Тети на пляже так говорят. Еще они говорят, что ты меня в ресторане кормишь.

– В ресторане кормлю, а что в этом такого? – искренне удивилась Архипова.

Она много работала, хорошо зарабатывала и могла себе позволить рестораны с хорошей кухней.

– Понимаешь, каждый поступает так, как считает нужным. Кто-то считает, что манная каша самая полезная, а кто-то предпочитает яичницу. Конечно, самое верное – это то, что находится посередине крайностей. Но так не всегда бывает. Я не понимаю, зачем на пляж тащить сумки и заставлять детей есть на жаре. Мне кажется, что пляж для купания и игр, а поесть можно дома.

– Или в ресторане, – подсказала дочка и тут же добавила: – Мама, ты не думай, я только за ресторан. Не за манную кашу.