Мещане

Поля. Смотрите, какой блаженный!

Тетерев. Ты что смеешься?

Нил. Я? Я вспоминаю, как отчитывал начальника депо... Интересная штука - жизнь!

Тетерев (густо). Аминь!

Петр (пожимая плечами). Удивляюсь! Слепыми, что ли, родятся оптимисты?

Нил. Оптимист я или что другое, - это неважно, - но жить - мне нравится! (Встает и ходит.) Большое это удовольствие - жить на земле!

Тетерев. Да, любопытно!

Петр. Вы оба - комики, если вы искренние люди!

Нил. А ты... уж я не знаю - как тебя назвать? Я знаю, - и это вообще ни для кого не тайна, - ты влюблен, тебя - любят. Ну, вот хотя бы по этому поводу - неужели тебе не хочется петь, плясать? Неужели и это не дает тебе радости? (Поля гордо смотрит на всех из-за самовара. Татьяна беспокойно ворочается, стараясь видеть лицо Нила. Тетерев, улыбаясь, выколачивает пепел из трубки.)

Петр. Ты забываешь кое-что. Во-первых - студентам жениться не позволено; во-вторых - мне придется выдержать баталию с родителями; в-третьих...

Нил. Батюшки! Да ведь это что же? Ну, тебе остается одно - беги! Беги в пустыню!..

(Поля улыбается.)

Татьяна. Ты балаганишь, Нил...

Нил. Нет, Петруха, нет! Жить, - даже и не будучи влюбленным, - славное занятие! Ездить на скверных паровозах осенними ночами, под дождем и ветром... или зимою... в метель, когда вокруг тебя - нет пространства, все на земле закрыто тьмой, завалено снегом, - утомительно ездить в такую пору, трудно... опасно, если хочешь! - и все же в этом есть своя прелесть! Все-таки есть! В одном не вижу ничего приятного, - в том, что мною и другими честными людями командуют свиньи, дураки, воры... Но жизнь - не вся за ними! Они пройдут, исчезнут, как исчезают нарывы на здоровом теле. Нет такого расписания движения, которое бы не изменялось!..

Петр. Не раз я слышал эти речи. Посмотрим, как тебе ответит жизнь на них!

Нил. Я заставлю ее ответить так, как захочу. Ты - не стращай меня! Я ближе и лучше тебя знаю, что жизнь - тяжела, что порою она омерзительно жестка, что разнузданная, грубая сила жмет и давит человека, я знаю это, и это мне не нравится, возмущает меня! Я этого порядка - не хочу! Я знаю, что жизнь - дело серьезное, но неустроенное... что оно потребует для своего устройства все силы и способности мои. Я знаю и то, что я - не богатырь, а просто - честный, здоровый человек, и я все-таки говорю: ничего! Наша возьмет! И я на все средства души моей удовлетворю мое желание вмешаться в самую гущу жизни... месить ее и так и эдак... тому - помешать, этому помочь... вот в чем радость жизни!

Тетерев (усмехаясь). Вот смысл глубочайший науки! Вот смысл философии всей! А всякой другой философии - ан-нафема!

Елена (в двери). По какому поводу здесь кричат и махают руками?

Нил (бросаясь к ней). Барыня! Вы меня поймете! Я пел сейчас славу жизни! Ну, говорите: жизнь - удовольствие!

Поля (негромко). Жить - очень хорошо!

Елена. Кто против этого?

Нил (Поле). Эх, ты... тихая моя!

Елена. При мне - не любезничать!

Петр. Черт знает что такое! Точно пьяный...

(Татьяна, откинув голову на спинку кушетки, медленно поднимает руки и закрывает лицо свое.)

Елена. Постойте! Вы собрались пить чай? А я пришла звать вас к себе... Ну, и я останусь с вами, - у вас сегодня весело. (Тетереву.) Только вы, мудрый ворон, вы один нахохлились - чего ради?

Тетерев. Мне тоже весело. Только я люблю веселиться молча, а скучать громко...

Нил. Как все большие, умные, угрюмые псы...

Елена. Я никогда не видела вас ни грустным, ни веселым, а только философствующим. Знаете, господа, - знаешь, Таня, - он обучает меня философии. Вчера прочитал целую лекцию о некотором законе достаточного основания... эх! я забыла, как этот удивительный закон выражается... в каких словах? В каких?

Тетерев (улыбаясь). Нет ничего без основания, почему оно есть...

Елена. Вы слышите? Вот я какие мудрые штуки знаю! Вы вот не знаете, что закон этот являет собой - являет, это самое настоящее философское слово! - являет собой... что-то вроде зуба, потому что у него четыре корня... верно?

Тетерев. Не смею спорить...

Елена. Ну, конечно! Посмели бы вы! Корень первый - а может, и не первый - закон достаточного основания бывания... бывание - это материя в формах... вот я - материя, принявшая - не без основания - форму женщины... но зато - без всякого уже основания - лишенная бытия. Бытие - вечно, а материя в формах - побывает на земле и - фьюить! Верно?

Тетерев. Ладно, сойдет...

Елена. Еще я знаю, что существует каузальная связь, априори и апостериори, но кто они такие, - забыла! И если я от всех этих премудростей не стану лысой, так буду умной! А самое интересное и премудрое во всей философии вот что: зачем вы, Терентий Хрисанфович, говорите мне о философии?

Тетерев. Потому, во-первых, что смотреть мне на вас очень приятно...

Елена. Спасибо! Во-вторых, наверное неинтересно...

Тетерев. Во-вторых, потому, что, только философствуя, человек не лжет, ибо, философствуя, он просто - выдумывает...

Елена. Ничего не поняла! Да, Таня, как ты себя чувствуешь? (Не дожидаясь ответа.) Петр... Васильевич! Вы чем недовольны?

Петр. Собой.

Нил. И всем остальным?