Мерзавец Бэдд (ЛП)

Он поднял руки, и его брови изумленно изогнулись.

‒ Ого, леди, остынь. Это не то, что я имел в виду. ‒ Он наклонил голову в сторону, и эта ухмылка вновь появилась на его лице. ‒ Я имею в виду, да и не собираюсь лгать, что хотел бы увидеть тебя без этого платья. Но очевидно, что ты пьешь, чтобы забыться, и я, возможно, и мерзавец, но не отъявленный. Есть несколько гостиниц не слишком далеко отсюда. Я могу подвезти тебя туда, если хочешь. Конечно, это туристический сезон, и даже в эту дерьмовую погоду предполагаю, что все номера в основном будут забронированы. И я выпил, так что вождение ‒ не лучший вариант.

Я села, зная, что взорвалась немного преждевременно, но не собиралась извиняться за это.

‒ Итак, какие у меня варианты?

Он показал пальцем на потолок.

‒ Там три спальни, и я использую только одну. У всех есть крепкие замки и собственные ванные комнаты. Если тебе нужно сбежать и проспаться от похмелья, можешь занять одну.

‒ Одна?

Он кивнул.

‒ Как я уже говорил, я не такой уж и засранец. Но тебе предоставляется только одна ночь бесплатного ночлега.

‒ А потом начнет тикать счетчик?

‒ Потом я начну приставать к тебе. ‒ Его губы изогнулись в широкой улыбке. ‒ Можешь оставаться бесплатно столько, сколько понадобится.

‒ Но мне придется иметь дело с твоими отвратительными знаками внимания?

Он играл с картошкой и пронзительный взгляд его шоколадно-карих глаз был сфокусирован на мне, и, черт возьми, эти глаза смотрели мне прямо в душу, они были ясные, полные жизни, обещания и тепла.

‒ Ангел, в них не будет ничего мерзкого, поверь мне. ‒ И, черт меня побери, я поверила ему. Что было проблемой. ‒ Потому что эти спальни станут ужасно переполненными в скором времени.

Я сморщила нос в недоумении.

‒ Что это значит?

Он вздохнул и похлопал по кипе бумаг на барной стойке.

‒ Это значит, что мой скучный маленький бар скоро буквально будет утопать в братьях Бэдд.

‒ Я все еще не понимаю.

Он указал на вывеску, явно ручную работу по дереву, которая висела над зеркалом на задней стене: «Бэддз Бар энд Грилл».

‒ Я Себастиан Бэдд. Это мой бар, у меня есть семь братьев, которые в скором времени приедут сюда. ‒ Говоря это, его словно передернуло, словно он не очень-то радовался этой перспективе.

Я задохнулась. Еще семеро таких как он?

‒ Твои братья... они все выглядит так же, как ты? ‒ Я просто не могла не спросить. Ну, просто не могла.

Он снова ухмыльнулся.

‒ Я самый старший и самый сексуальный. Остальные ‒ чертовы уродливые орки, тролли и огры, худшие в своем роде. Ты бы возненавидела их. Особенно Зейна, он на год младше меня. Он просто уродец.

‒ Недолюбливаешь братьев?

‒ Да нет, я люблю их. ‒ Он передернул плечом. ‒ Просто все довольно сложно. Они мои братья, и я люблю их, но, скажем так, они не очень рады находиться здесь. Мы все довольно крупные ребята, а здесь тесновато, так что будет довольно... занятно.

Самое странное во всем этом разговоре было то, что мне почему-то казалось, что я все еще буду здесь, чтобы встретиться с ними.

Я доела картофель и допила последнюю бутылку пива, после чего встала... несколько неуверенно, признаю. Я принялась искать кошелек, но вспомнила, что отдала пилоту половину наличных. У меня оставалось шестьсот долларов... и кредитные карты, которыми я расплатилась за расходы на свадьбу, медовый месяц и платье. Конечно же, отец помог с расходами, да и Майкл подзаработал немного денег, но все равно, большая часть счетов пала на меня. У меня были кое-какие сбережения, но на долго их не хватило бы.

Поскольку в денежных средствах я была ограничена, я выудила единственную кредитную карту, которая у меня была, и на которой еще были кредитные средства, и протянула ему.

‒ Вот, держи, я за все заплачу.

Он просто смотрел на меня с ноткой веселья во взгляде.

‒ Не возьму с тебя денег, ангелочек. Все за счет заведения.

‒ Мне не нужна твоя благотворительность, и я не буду с тобой спать.

Он встал и навис надо мной. Боже, а он был высокий. А этот его взгляд, пристальный, свирепый, как у пещерного человека.

‒ Это не благотворительность, и я вовсе не стремлюсь залезть тебе под чертово платье.

‒ Кажется, что пытаешься, ‒ ответила я.

Он пододвинулся ближе, так близко, что я чувствовала жар его тела и мужской аромат, так близко, что мне пришлось уставиться на него, а сердце колотило в моей груди от такой близости.

‒ Лапочка, если бы я пытался, ты бы была в этом уверена, потому что была бы уже раздета и выкрикивала бы мое имя. Я бы оттрахал тебя на барной стойке, а твои бедра кремового цвета были бы широко расставлены, поскольку мой язык бы выплясывал на твоем клиторе.

Что ж. Черт.

Мне стало неловко, больно, и затем я вспомнила, как была зла до этого.

‒ Пошел ты, гребанный громила. ‒ Я отвернулась, сунув кредитную карту опять в сумочку и выбежала из бара под дождь.