Мертвые в прятки не играют

– Стаська, не мечтай, бери учебник, открывай последнюю тему. Там абсолютно такие примеры! Даже я поняла! Ничка, ну скажи ты ей! Стаська, эй, вернись с небес на землю!

Вероника тоже развернулась на стуле, чтобы помочь подруге вразумить слишком рассеянную Стасю. И не заметила, как все звуки в классе в одно мгновение вдруг исчезли...

Сашка запоздало дернула ее за рукав. Вероника обернулась – прямо над их партой стояла, чуть подавшись вперед, Татьяна Яковлевна. Лицо ее ужаснуло Нику: учительница была необыкновенно бледна, губы побелели, а глаза сделались большими и очень темными, как будто она только что увидела перед собой что-то ужасное. Учительница молча смотрела на раскиданные по партам учебники. Потом негромко сказала:

– Что ж, считаю, продолжать контрольную не имеет смысла. Напрасно я вообразила, что вам можно доверять. А так как уроков алгебры у нас больше не будет, я поставлю всем за четверть то, что выходит по оценкам, минус один балл.

Вот тогда поднялась Сашка, прямая, строгая, сказала, тяжело переводя дыхание:

– Татьяна Яковлевна, простите нас, пожалуйста. Не нужно из-за нас с Никой наказывать весь класс.

– Сядь, Афанасьева! – махнула рукой классная. – Плохое зрение помешало тебе заметить, что списывал именно весь класс.

Но тут уже все закричали, на все лады запросили пощады. Еще через пять минут всеобщего ора учительница сдалась:

– Хорошо, кто горит желанием переписать контрольную, – тот может прийти сегодня вечером в школу. Думаю, часикам к шести. Остальные – уж не обессудьте, другого времени у меня в этом году не будет.

Вероника сразу решила, что пойдет. Тройка по алгебре вовсе не украсит ее аттестат, и без того неказистый. Но к вечеру погода вновь переменилась. Вернулся мороз и сковал льдом все, что успело растаять за сутки. Мать крестом стала в дверях, едва Вероника заикнулась, что собирается выйти из дома.

– Писать контрольные надо в учебное время, – твердила мать.

– Ну, будет же тройка! – чуть не плакала Ника.

– Лучше тройка, чем ты переломаешь все кости на таком гололеде.

В это время в дверь позвонили. Мать распахнула дверь: на пороге стояли расхристанная Сашка с пылающими щеками и закутанная поверх пальто в несколько шарфов Юлька. Мать при виде такой группы поддержки только рукой махнула – и удалилась на кухню.

– Юль, ты-то зачем с постели встала??! – первым делом спросила Ника. – Тебе-то и так твоя пятерка будет!

– Молчи, Вероничка! – делая страшные глаза, зашипела на нее Сашка. – Как, по-твоему, мы напишем эту дурацкую контрольную без Юльки?

Вероника хихикнула, натянула пальто, по примеру Юльки обмотала шею поверх воротника материнским шарфом – и они вышли на улицу. Здесь ледяной воздух так и впился в щеки и лоб, ветер со снегом хлестнул по глазам, выжимая слезинки. Девочки согнулись в три погибели и побрели в сторону школы, поддерживая друг дружку, словно дряхлые старухи.

– А ты знаешь, почему Татьяна так ужасно выглядела сегодня? – перекрикивая ветер, спросила Сашка. – Представляешь, ей позвонили и сказали, что ее мать попала в больницу!

Вероника испытала небывалое облегчение: она-то была уверена, что учительницу чуть не до обморока потрясло вероломство ее учеников.

– Откуда знаешь?! – заорала в ответ.

– Юлька сказала, – кивнула на подругу Сашка. – А ей родители рассказали.

Родители Юльки были врачами и вместе работали в кардиологическом отделении городской больницы.

– Как же она с нами контрольную переписывать станет?

– Так ведь вечером в отделение все равно не пускают. Может, ей так даже легче – ну, как раз с нами отвлечется.

А впереди сквозь метель уже проглядывало мрачное, с покатой крышей и башенками, сильно смахивающими на бойницы, здание школы. Школа была построена в прошлом веке как сиротский институт. Строили ее на века, по архитектуре своей она здорово напоминала крепость, сложенную из золотистого пудостского камня. Свет везде был погашен, лишь тускло светились окна вестибюля на первом этаже.

Девочки, притихнув, вошли в большой двор. Сейчас, в темноте, он внушал им страх, тем более что за линией кустарника уже начинался городской парк, и проникнуть сюда мог кто угодно. С другой стороны к школе примыкал интернат, и вся школьная жизнь и так проходила под вечным страхом стычек с интернатскими бандитами. Вдруг кому-то из них даже в такой колотун не сидится дома?

У входа в школу маячила какая-то смутная фигура. Девочки замерли и едва не бросились бежать, но фигура запрыгала на месте и призывно замахала им руками. Только приблизившись почти вплотную, они признали Стасю. И это озадачило подружек не на шутку.

– Ты чего пришла? – прямо спросила ее Вероника.

– Ой, девочки, – клацая зубами и непрерывно подскакивая, проговорила Стася. – Если мне и так по алгебре в четверти выходила почти что двойка, и отнять от нее еще балл – это сколько же будет?

Они дружно захохотали. Потом Сашка заколотила кулачками в дверь школы. Через пару минут сердитый голос спросил из-за двери:

– И кто это там безобразничает?

– Это мы, теть Валь, из седьмого класса! – завопила в ответ Сашка. – Пришли контрольную переписывать!