Мертвецы зимы

Но князь стоял молча, скрестив руки на груди. Внезапно, я впервые поняла, каким он был на самом деле — скорее безжалостным князем, чем простым усталым мужчиной в халате. Его лицо больше не было светлым, веселым или очаровательным. Оно было мрачным и острым, как топор палача.

— Итак, Косов, ответь: Доктору и мадам Понд угрожает опасность?

Косов молчал, грустно и дерзко.

— Что затеял доктор Блум?

Косов лишь покачал головой.

— Очень хорошо, — процедил князь. — Что ты такое?

Косов не шелохнулся.

— Ах, — это восклицание князя Бориса повисло в воздухе. — Знаешь что, Косов, мой милый друг? Я собираюсь вернуться домой. Я так скучаю. Особенно зимой. Нет ничего лучше, чем вернуться после прогулки верхом по зимнему лесу к пылающему огню и чашке горячего чая. Я собираюсь послать за своими вещами и вернуться домой. Я исцелен.

Косов издал странный звук, будто в нем что-то сломалось. Он задышал тяжело, с присвистом, как побитая собака.

— Но я собираюсь вернуться домой один, — продолжал князь. — Может быть, через Париж. Да, проведу пару дней там. И много жарких ночей. Это будет мне наградой после жидких супов доктора Блума. Когда я вернусь в поместье, я, возможно, пошлю за тобой.

Косов покачал головой, с его лба катился пот — если только это был пот.

— Или, может, — продолжал Борис, — я просто оседлаю моего коня и поеду верхом, не останавливаясь, по морозу, до самого дома. О, как это будет чудесно!

Наконец, Косов заговорил, дрожащим голосом:

— Ваше Высочество, я умоляю…

Князь пожал плечами и рассмеялся.

— О, Косов, милый Косов, ты ненастоящий. Убирайся и преследуй кого-нибудь другого. Ты не более чем голем, призрак.

Косов сделал еще один шаг ему навстречу.

— Пожалуйста… вы должны поверить… пожалуйста… для вашего же собственного блага…

Теперь уже князь Борис отрицательно покачал головой, глядя на него синими холодными глазами.

— Нет, Косов. Нет. Если бы ты был настоящим, Косов, я ни на секунду не усомнился бы в правильности твоих действий и слов. Тот, настоящий, любил меня как родного сына, и я обожал его. Я даже мечтал работать вместе с ним в конюшне — какая глупая детская мечта! Уверен, жизнь его была несладкой. Но Косов был великим человеком. А ты, сэр, — не Косов. И мне придется задать тебе те вопросы, которые я задаю каждому, кто приходит ко мне с сомнительными предложениями: кто ты, зачем ты здесь, и какая тебе от этого польза?

Косов замер с открытым ртом. Оттуда вылетел лишь жалкий цыплячий писк.

— Что, нет ответа? — печально спросил Борис. — Жаль… Ну ладно. Можешь идти. — Отвернувшись от Косова, он уставился в окно. — Я больше не нуждаюсь в тебе.

Я съежилась в своем углу, глядя во все глаза.

Некоторое время Косов стоял неподвижно. Я подумала, что он сейчас заплачет, закричит, или просто уйдет, или сделает еще что-нибудь в этом роде. Но он лишь пошатнулся. Неловко переступил с ноги на ногу. Потом потерял равновесие, и… половина его тела опустилась на пол. А его лицо! Его лицо было похоже на лед, ломающийся, тающий, текущий. Даже его одежда потекла как расплавленный воск.

Я смотрела на это так долго, сколько могла. Но потом это тающее странное существо издало жуткий булькающий звук. Словно оно плакало.

И это еще не самое ужасное. Хуже всего было то, что князь Борис, глядя на это… смеялся!

Не выдержав, я убежала.

Всегда любящая тебя Мария.

Журнал Доктора Блума

7 декабря 1783

Пердита прислонилась к стене. Она выглядела ужасно.

— Косов, — простонала она. — С ним что-то не так.

— Что? — спросил я.

Она сползла вниз, уронив голову, спрятав лицо в спутанных волосах. Она застонала.

— Слишком поздно… Иди к нему, Йохан, милый, пожалуйста!

Я бросился в покои князя Бориса и застал князя приводящим себя в порядок. Он завязывал галстук, тщательно, не отрываясь от зеркала.

— Ах, доктор Блум! — промурлыкал он, заметив меня, и даже издевательски щелкнул каблуками.

Я заметил странную вещь на полу. Оно было похоже на… туманный комок светящегося клея, только с примесью мокрых волос. Иногда больничная кошка выплевывала полупереваренную крысу на пол моего кабинета. Вот на что было похоже это нечто, только больше. От него исходила жуткая вонь. Оно еще шевелилось, медленно, лениво. Оно было странно знакомым.

— Это был Косов? — прохрипел я.

Князь Борис подмигнул мне.

— Бедный доктор Блум, да вы позеленели. Я думал, что у вас, медиков, более крепкие желудки и нервы.

— Что вы с ним сделали?

— Я убил его, — отвечал Борис, закатывая глаза. Он плюхнулся на кровать. — Он исцелил меня, и я более не нуждаюсь в нем. Я просто отослал его, — он театрально вздохнул. — Как бы я хотел проделать то же со всеми крестьянами там, дома…

Вскочив, он потер руки.

— О, я чувствую себя превосходно. Я очень признателен вам, честно. И искренне прошу прощения за беспорядок на полу.

Я старался не смотреть на Это. Что он за человек?

Он хлопнул себя по спине.