Мёртвая точка

– Стало быть, нас всех невольно переправляют в тюрьму? – спросил Эвенз.

– Теперь понятно, почему у нас всех отсутствует память, – сказал Фейн.

– И почему же? – удивился Эвенз.

– Чтобы мы не навредили кораблю, – сказал Фейн. – И не сменили путь следования.

– И самим себе, – добавил Голдман.

– А может Альбертон был прав? – сказал Фейн.

– Вы о чем? – спросил Голдман.

– Я хочу сказать о каком-то воздействии, в виде лучей, например, кометы, – сказал Фейн, – и тогда, может быть, команда тюремщиков находится среди нас. Просто все мы потеряли память, и потому не помним, кто конвоир, а кто заключенный.

– Это исключено, – заявил Альбертон, – хотя бы потому, что уголовные дела, что мы прочли, имеются на каждого из нас. Кроме того, преступника бы, в этом случае, изолировали от команды. В нашем случае – все находятся в комнатах.

– Альбертон прав, и его доводы убедительны, – сказал Голдман, – меня, как живое существо, желающее выжить, волнует вопрос о нашей участи. Из истории известно, что законы не всегда были столь гуманны к людям.

– Что вы этим хотите сказать? – спросил Фейн.

– Когда-то правительство, посредством законов, когда еще была повышенная преступность среди населения и люди думали лишь о благах и личных интересах, наказывало тех, кто не соглашался с обществом и нарушал законы, – сказал Голдман. – Для преступников, обвиненных в особо тяжких преступлениях, была назначена смертная казнь.

– Замечательно, просто супер, – нервозно сказал Эвенз. – Это какая-то чушь. Этого не может быть.

– А что, если мы не летим на планету, – неожиданно заявил Фейн.

– То есть? – удивился Голдман.

– Если нас хотят казнить, – начал Фейн, – то зачем всех отвозить на какую-то планету, чтобы там привести приговор в исполнение?

– Вы хотите сказать, – сказал Голдман, – что нас хотят казнить здесь, на корабле, в космосе?

– Да, например, корабль летит по какой-то замысловатой траектории и на каком-то отрезке пути он попадает под смертоносные лучи какой-нибудь кометы, и всех нас ожидает жуткая смерть, – сказал Фейн.

– Это объясняет отсутствие на корабле команды тюремщиков, конвоя, – сказал Альбертон, – но ведь любое убийство, даже отъявленных преступников, какими тут нас показали, недопустимо правительством, это не гуманно.

– Я тоже не помню, – сказал Голдман, – чтобы подобные суровые казни или наказания имели место, может быть, правительство скрывает это от населения.

68 день

Я долго шел по одиноким улицам города. Уже темнело. Я увидел светящийся вокзал. Внутри, при ярком свете, сидели посетители в ожидании поезда. Я увидел одинокую симпатичную женщину, ее глаза были печальны. Я сел рядом и сказал ей, что она очень хорошо выглядит. На ее устах засветилась улыбка, которая немного согрела и мое утомленное тело. Между нами завязалась беседа. Я спросил ее о том, что могло ее опечалить, ведь у нее явно в глазах читалась горечь и отчаяние.

– Вы не беспокойтесь, – сказала женщина, вытирая глаза. – Я тут рядом живу.

– Я могу вам помочь? – спросил я.

– Этому горю не поможешь, – ответила молодая женщина.

– У вас красивая улыбка, – сказал я доброжелательно, чтобы женщина не грустила. – Вы улыбнулись, и мне стало теплей.

– Спасибо, я часто слышу комплименты от рекламных роботов, но ведь они не искренне говорили.

– Так почему же такая очаровательная девушка печальна? – спросил я.

– Моему горю ничем нельзя помочь, – ответила она, – мне нужно время, для успокоения и осознания этой трагедии.

– У вас кто-то умер? – догадался я.

– Моя мама, она покинула меня, навсегда.

– Несчастный случай?

– Нет, она была больна, неизлечимо, – добавила женщина. – Я еду навестить ее.

– Я понимаю, что вам сейчас очень тяжело на сердце, – сказал я сочувствуя. – Я потерял отца, и тоже переживал. Я знаю, как это тяжело – потеря близкого и любимого человека. К сожалению, мы не вечны и за каждым из нас рано или поздно приходит смерть. Время нельзя остановить, его нельзя повернуть, оно неумолимо идет вперед.

– Спасибо за понимание, – ответила молодая женщина. – Все вокруг говорят об идеальном мире, в котором не существует бед и проблем, но ведь горе все равно приходит. От этого не уйти. – Она достала платочек и протерла им глаза, затем поправила белые локоны волос и встала.

– Вы должны отправляться? В другой город? – спросил я.

– Нет, я пришла на вокзал, потому что здесь многолюдней и…

– Вы дома одна, – догадался я, – и вам не с кем поговорить, успокоить свою боль. Поэтому вы пришли сюда, чтобы увидеть людей?

– Да, вы правы, – сказала она, и на ее устах появилась слегка натянутая улыбка.

Мне стало еще теплее, на душе играла музыка. Она понравилась мне. Это очаровательное личико, опутанное белоснежной копной дивных лоснящихся волос. Женщина обладала стройной фигурой, кроткой и милой. Я не удержался и предложил ей свою компанию. На удивление она согласилась.