Мёртвая точка

Первым открыли "личное дело" Фейна. На экране появилось сообщение: "Циничен, хладнокровен и жесток, опасен для общества. На его счету двенадцать злодейских убийств. Все они совершены в разное время на протяжении восьми лет. Способы совершения и сокрытия преступлений, совершаемых Фейном, говорят о его постоянном "автографе" совершаемом данным преступником. Удушение жертвы (молодые женщины в возрасте 16–30 лет) и последующего расчленения. Жертвы преступник закапывал в землю. Это было его "визитной карточкой", по этим данным и его признанию была доказана его причастность к двенадцати жестоким убийствам. Серийного маньяка обезвредили и арестовали зимой: 48 дня 2315 года. На каждой из своих жертв он изображал на плече или бедре рисунок в виде бабочки".

Это сообщение было внезапно прервано самим Фейном. Он демонстративно встал, подошел к Альбертону и дрожащей рукой выключил компьютер. В комнате царила мертвая тишина. Все с ужасом смотрели на Фейна, взгляды презрения, граничащего с отвращением и испугом. Неужели все они так долго находились рядом с убийцей, которого выслало правительство с Земли.

– Что вы все на меня так странно смотрите?! – спросил Фейн, немного заикаясь. – Там есть и ваши папки, – сказал он, указывая на монитор,

– Я не стану читать, – сказал Крофтон, не скрывая своего раздражения. – Вы как хотите, но я не буду смотреть это.

– А я не верю этой информации, – сказала Ости, тревожно поглядывая в сторону Фейна.

– Да, это может быть и неправдой, – заявил Эвенз.

– Но знаки, эмблемы правительства? – сказал с беспокойством Голдман. – Не скрою, меня тоже шокировала эта новость. Я полагаю, что следует прочитать, и до конца выяснить кто мы. Без этого мы будем находиться в неведении. Учитывая жуткие описания и подробности, которые все мы прочли, предлагаю тем, кто не в силах услышать о себе страшную правду, покинуть эту комнату и подождать за дверью. Все, что мы узнаем, мы потом сообщим.

Несмотря на такое заявление и перепуганные лица все остались на своих местах.

66 день

Далее шли привычки маньяков и фотографии их жертв. В эту жуткую подробную информацию, в которой уже никто не сомневался, трудно было поверить. Фотографии и документы, присланные органами правопорядка, были настолько убедительными и подробными, что несколько человек, в силу их чуткой души и мягкого характера не способного переварить это страшное сообщение, просто выбежали из комнаты. Ости потеряла сознание, и Голдману с Хейли пришлось приводить ее в чувства. Хейли с Ости удалились в свои комнаты, они были угнетены и подавлены. Уголовные дела всех членов экипажа корабля включали в себя подробное описание обстановки в местах преступления, типы жертв, способы вступления в контакт с жертвами, способы и орудия убийств, способы сокрытия трупов. В подтверждение всех данных в делах присутствовали электронные подписи, печати, штампы, заявления свидетелей, потерпевших и письменные признания осужденных.

Когда закончился просмотр дел, в комнате остались: Альбертон, Блэк, Фейн, Голдман и Эвенз. Зловещая тишина царила в комнате, мрачные, опустошенные взгляды наполняли присутствующих. Их сердца сжались, а сознание пыталось найти выход, судорожно цепляясь за любые слова, улики, показания, которые могли бы объяснить им почему, как это возможно, чтобы в 24 веке, где напрочь отсутствовала агрессия и насилие, было возможно появление подобных кровавых и нечеловеческих поступков. Первым нарушил гробовую тишину Голдман:

– Я так понимаю, что остались самые стойкие, – Голдман осмотрел тяжелым взглядом всех присутствующих.

– Признаюсь, – произнес слабым голосом Блэк, – я хоть и остался до конца, но это только потому, что не в силах подняться. Вся энергия покинула мои мускулы.

– Что вы, Альбертон, думаете обо всем этом? – спросил Голдман.

– Эти сведения выглядят довольно внушительно, – сказал Альбертон. – Мне трудно в это поверить, потому что в моей памяти этих событий нет. Я не помню, как я убивал. Да, я признаюсь, что у меня есть привычка складывать носовой платок в форме треугольника, но я не помню, чтобы я… – последние слова он произнес в повышенной и возбужденной интонации.

– Что бы вы убивали, – договорил Эвенз. – а потом на труп клали платок, свернутый в форме треугольника.

– Ну, хорошо, – сказал Голдман, – допустим, мы изгои, нас правительство осудило и выслало. Но, куда?

– Я знаю, что есть планета, на которую свозятся все преступники, – сказал Эвенз. – Это все, что я помню.

– Я тоже что-то слышал об этом, – сказал Голдман, – эта информация держится в секрете правительством. Учитывая, что мы с вами не знаем другой информации, нам остается только предполагать. Допустим, мы преступники, и нас переправляют на планету, где будут содержать в строгой изоляции от общества, как особо опасных людей. Но, где же тогда сопровождающая охрана, тюремщики?

– Вероятно, в этом нет необходимости, – предположил Альбертон.

– Почему? – спросил Блэк.

– Корабль управляется компьютером, здесь мы, как в мышеловке, – продолжил Альбертон, – изменить направление или управлять им мы не в силах.