Мертвая линия (ЛП)

  Но Уайтхаус был просто ошеломлен, когда однажды вечером Брукхейвен встретился с ним за выпивкой в баре отеля Champ Palace и сказал, что к нему обратился человек, находящийся в самом сердце запутанной сирийской разведывательной сети. В рассказе американца не было ничего хвастливого, поскольку вскоре он дал понять, что этот потенциальный агент не хочет работать на американцев — он хочет установить контакт с англичанами, поэтому Брукхейвен и рассказал о нем Уайтхаусу. Уайтхаус не мог не взглянуть с новым уважением на молодого американца, которого он считал таким наивным; его протеже теперь стал покровителем.

  Ибо так оно и было — подарок, переданный британцам, с пониманием того, что донор, ЦРУ, также будет получателем любых секретов, которые этот новый источник передаст британцам. И МИ-6 по большей части выполнила свою часть сделки. Читая отчет, Фейн подумал о том, сколько усилий он приложил, чтобы скрыть от Энди Бокуса и Брукхейвена источник своей информации об угрозе конференции — или это была угроза Сирии? Он скрывал источник от того самого человека, который дал его им в первую очередь.

  Закончив читать, Фейн встал и подошел к окну. На Темзе баржа пыхтела вверх по течению во время отлива, и стая чаек с надеждой кружила вокруг ее кормы. Группа младших школьников под предводительством трех учителей шла на север по мосту Воксхолл, вероятно, направляясь к Тейт. Фейн наблюдал за ними, но его мысли были в другом месте.

  Он подошел к своему столу и снял трубку, уверенный, что сообщает полезную новость. Он прошел сразу. — Чарльз, это Джеффри Фейн. Мы проверили биографию наших американских коллег на Гросвенор-сквер. Особенно младший. Я думаю, вы найдете это интересным чтением.

  ДВАДЦАТЬ СЕМЬ

  Дождь шел непрерывно с четырех. Наступил вечер, и Бен Ахмад вышел из метро в мокром плаще. Фронт пришел из Ирландии на день раньше прогноза. Он полагал, что на острове трудно предсказать погоду, но ему не хватало точности прогнозов в Сирии, где не было никаких сюрпризов и месяцами стояла сухая погода.

  Когда он подошел, магазин пылесосов как раз закрывался, и он обменялся короткими кивками с Оликарой, «владельцем». На заднем дворе он поспешил к Portakabin и с удивлением обнаружил, когда вставил ключи, что металлическая дверь уже была незаперта. Когда он открыл ее, к его удивлению, за столом сидел Алеппо.

  — Как вы вошли? он начал требовать.

  Алеппо отклонил вопрос коротким кивком головы. — Садитесь, — резко сказал он. Его черная кожаная куртка и темно-серый пуловер с высоким воротником делали его особенно зловещим в угасающем свете.

  У Ахмада не было иного выбора, кроме как занять место перед столом. Он был встревожен. Он уже потерял контроль над ходом встречи, и стальной взгляд Алеппо нервировал его.

  — Я хочу, чтобы вы слушали очень внимательно. Алеппо положил руки на стол и угрожающе наклонился вперед. Его голос был ледяным. «Я с большим личным риском снабдил ваше правительство важной информацией. Я сделал это с четким пониманием того, что они будут действовать в соответствии с этим, иначе я был бы дураком, если бы пошел на такой риск. Я не дурак.

  Ахмад боролся за то, чтобы сохранить ясность ума. Он был прав, опасаясь этого человека. В нем было что-то настолько безжалостное, что это казалось патологией. Он серьезно сказал: «Никто не предполагал, что вы что-то в этом роде. Но эти вещи требуют времени. Я уже объяснял это тебе раньше.

  Алеппо резко разрубил воздух рукой, как будто прервав спор. «Время — это то, чего нет ни у кого из нас».

  В чем была срочность? — удивился Ахмад. Что-то должно было произойти в ближайшее время, о чем он не знал? Прежде чем он набрался смелости спросить, его мысли были прерваны Алеппо. «Я не хочу лжи, я не хочу болтовни. Я хочу действия. Ты понимаешь?'

  Ахмад глубоко вздохнул. Он никогда раньше не оказывался в такой власти над агентом. — Да, — сказал он неохотно.

  Но Алеппо был недоволен; это было ясно по тому, как он нетерпеливо покачал головой. 'Позвольте мне рассказать вам кое-что. Последний человек, который сказал мне «да», имея в виду «нет», был южноафриканцем. Они нашли его торс выброшенным на берег недалеко от Кейптауна. Они так и не нашли ноги.

  'Я даю тебе слово. Что-то должно произойти на этой неделе.

  Когда Алеппо внезапно встал, Ахмад почувствовал себя неловко. Услышит ли его Оликара, если он закричит? Нет, магазин был закрыт, и он уже должен был уйти домой. Он выглянул в пыльное окно Портакабина и увидел, что снаружи темно. В этом убогом квартале магазинов больше никто не работал.

  Алеппо шагнул вперед, и Ахмад напрягся, ожидая нападения. Но агент резко рассмеялся. — Не пугайся так, — приказал он. — То есть еще нет. И он вышел прямо из двери Портакабина, оставив ее тихонько качаться и скрипеть на петлях, пока сириец сидел неподвижно, пытаясь восстановить самообладание. Алеппо мог быть ценным источником, но теперь Ахмад был убежден, что он тоже сумасшедший.