Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти. Том 1

Двери лифта разъехались в стороны и Паскуалина вошла в кабину. Яркий свет добавлял болезненных ощущений в голове, но профессор Сильвани старалась держаться и не давать боли одержать верх над ней. Кабина лифта опустилась вниз на подземный этаж и Паскуалина попала в длинный коридор. На полу лежала тёмно-синяя плитка с белыми и чёрными прожилками, напоминавшая своим узором тёсаный камень. Светло-голубые панели на стенах создавали спокойствие, схожее с погружением на глубину. Цокот каблуком её туфель выказывал уверенный энергичный шаг, а звонкость добавляла к этому особый шарм. Две медсестры аккуратно обошли профессора Сильвани, пожелав ей доброго дня, и направились с контейнерами, заполненными биоматериалом в так называемый «морозильник». Это была огромная комната, где царила, почти что, вечная мерзлота. Хранилище образцов, культур, эмбрионов и многое другое, что имело огромную цену для науки.

Паскуалин подошла к массивной бронированной двери, оснащенной кодовым замком, и ввела цифровую комбинацию на кнопочной панели. Дверь издала шипение пневматической системы и неспешно откатилась в левую сторону. Профессор Сильвани уверенным шагом вошла в лабораторию. Она сделала несколько шагов по небольшому коридору и нажала указательным пальцем правой руки на кнопку магнитного замка. Паскуалина толкнула дверь из бронированного мутного стекла и очутилась в просторном помещении лаборатории, где вовсю кипела работа. За своими рабочими столами трудилась основная часть исследовательской группы, выполняя испытательные тесты и изучая развитие различных культур с помощью электронного микроскопа.

Профессор Штреллер выполнил очередную манипуляцию и сбросил наконечник автоматической пипетки в ёмкость для отработанного материала. Он повернулся развернулся на стульчике на сто восемьдесят градусов и улыбнулся.

– Чао, профессор! – встав со стульчика и повесив автоматическую пипетку на штатив, произнёс профессор. На его исчерченным морщинами лице сияла искренняя добрая улыбка. Романтизм и строгость его образа покоряла, не смотря на его возраст. Казалось, что молодость и юношеский задор не покинут его никогда. Шестьдесят лет ему было сложно дать, скорее он выглядел на пятьдесят пять, а морщины больше говорили о сосредоточенном научном труде на протяжении всей жизни, а не о пресловутой дряхлости.

– Чао, Кристоф! – подмигнув коллеге, ответила профессор Сильвани и, подойдя к нему, протянула свою правую руку. Профессор Штреллер, как любой уважающий себя галантный мужчина взял её за кисть и коснулся пальцев кончиком носа.

– Кристоф, в тебе пропал легендарный маркиз де Сад.

– Хорошо, что не Дон Кихот! Бороться с ветряными мельницами всю жизнь это не совсем моё. Впрочем, Сервантес олицетворял в своём герое самого себя!

– Надеюсь, что всё же ты не так устал от жизни! – засмеявшись, добавила Паскуалина.

– Ни в коем случае! Я и моё эго требует новых свершений! – расплывшись в улыбке, уточнил профессор Штреллер. – Мне удалось утром выделить интересный образец соединив яйцеклетку с полученным нами ранее материалом «№ 1». Идём к микроскопу.

Профессор Сильвани опустила свой взгляд в электронный микроскоп, где на предметном столике в чашке Петри происходило развитие образца и его деление.

– Ну, как? – с нетерпением спросил Кристоф, застывший рядом с Паскуалиной, продолжавшей наблюдать за образцом.

Профессор Сильвани оторвала свой взгляд от микроскопа и достала из кармана белого халата блокнот и, стянув с него резинку, стала одержимо листать страницы. Она искала одну из своих записей, где было описано нечто подобное на бумаге.

– Вот! Эту гипотезу я описала позавчера ночью, когда не спалось! – ответила Паскуалина ткнув указательный палец правой руки в запись блокнота.

Профессор Штреллер опустил свой взгляд на рукописную страницу, где помимо записи был схематический рисунок-предположение.

– Что же ты мне вчера про это не рассказала?

– Видимо, выпало из головы, – присев на стульчик рядом со столом, добавила профессор Сильвани.

– Мы, похоже, сделали главный шаг на пути к конечной цели. Может быть научная-фантастика скоро получит реальную физическую оболочку.

– Нужно попробовать, но перед этим всё попытаться до конца просчитать. Сколько у нас яйцеклеток в хранилище?

– Достаточно, но мы можем собрать ещё через некоторое время, – сосредоточенно, ответил Кристоф, представляя в своё в воображение, как будет творить эту неизведанную и загадочную для мира жизнь.

– Что ж! Стоит попытаться! В нашем распоряжении оказались лишь малая часть материалов с опытами нацистов. Доктор Менгеле не мог знать, что станет с его трудами после взятия Берлина в 1945 году. Часть их осела в Швейцарии и эти бумаги сейчас в нашем распоряжении. Американцам и русским тоже достались эти материалы. Кое-какие из них так же сейчас в нашем распоряжении.