Мерцающие

– Только на удачу и остается надежда. – Она снова закашлялась с такой силой, что я решил – это уже конец. Ее бледная кожа загорелась, в легких хрипело. Откашлявшись, она часто задышала, глаза подернулись пленкой.

– Стоит отъехать отсюда, на нас начнется охота.

– Так окажись зайцем-везунчиком, – прошептала она.

Глаза ее закрылись, лицо стянулось, как перед приступом кашля. Но кашля не было. Черты лица разгладились, морщины разошлись.

– Викерс! – Я тронул ее за плечо.

Она больше не открывала глаз.

* * *

Я смотрел, как старик заворачивает тело Викерс в одеяло. Они со старухой похоронили ее под деревом, словно заранее сговорились, и, примяв могильный холмик, старик тихо и неспешно произнес несколько слов по-испански. Закончив, он под руку увел Мерси с холма. С травы мы перешли на гравийную дорожку и медленно приблизились к машине.

Я не успел сесть, когда старик заговорил по-английски:

– Не возвращайся.

Только это он мне и сказал.

На его лице не было гнева. Ничего не было. При виде его лица у меня мелькнула мысль: показать бы ему датчик. Обрушит ли он волну?

Я сел в машину, завел мотор. В руке у меня лежала кроличья лапка.

Я опустил взгляд на мохнатый обрубок – маленький, уже сухой. И сунул его в нагрудный карман рубашки.

Мерси подала голос с соседнего сиденья:

– Едем отсюда к черту.

* * *

Ухабистая дорога медленно шла на подъем. Я краем глаза заметил движение и, обернувшись, увидел несущегося по траве койота.

Мы выехали на асфальтированную дорогу – вокруг была вечерняя пустыня.

– Куда мы? – спросила Мерси.

Я вспомнил слова Викерс. Вспомнил мать.

Длинная качающаяся стрелка маятника – жуткое дальнодействие, спутанное с целой Вселенной. Я услышал слова Викерс: «Вселенная – среда, скопление волн. Метафора не совсем точной метафоры». Действительно не точной – не идеально точной. Вселенные были не просто набором матрешек, спрятанных одна в другой, но отдельных. Они связаны теснее.

Единое неделимое целое, информация, зашифрованная сама в себе.

Фрактал Мандельброта – узор в узоре.

Мир – это изображение.

И изображение изображения.

– Я знаю, что надо делать, – сказал я.

* * *

Через три часа дороги мой телефон вдруг застрекотал – что-то у него внутри просохло и воспрянуло к жизни.

Он обжег ухо после приборной доски.

Три голосовых сообщения. Все от Джой. Она беспокоилась. Последний возглас был просто отчаянным: «Пожалуйста, позвони!»

– Выбросил бы ты его, – посоветовала Мерси.

И она, конечно, была права.

Но я сперва позвонил. Попал на голосовую почту.

– Джой, со мной все в порядке. Я в другом штате и в дороге, еду в Индиану. Не хочу впутывать тебя больше, чем уже впутал, поэтому больше звонить не буду. Пока не закончу здесь. Просто хочу, чтобы ты знала: я живой. И все скоро кончится, так или иначе.

Я нажал «Конец» и выбросил телефон в окно.

48

Мы заехали на стоянку утром воскресенья. Та же пустая асфальтовая площадка – еще более пустая, чем в прошлый раз. Зеленого «BMW» перед входом не было.

Я заглушил мотор, и мы подошли к зданию.

Дверь оказалась заперта. Я позвонил. Вышла женщина в коричневом халате. Седые волосы. Тощая. Из бригады уборщиков.

– На выходные все закрыто, – объявила она через стекло.

– Я работаю в «Высокопроизводительных», – сказал я.

Она наморщила лоб.

– Там теперь все закрыто.

– Мне только вещи забрать.

– Пропуск у вас есть?

– Я не захватил. Могу назвать имя.

Она тряхнула седыми волосами. Строгая бабушка.

– Никого не велено пускать без документов.

Мерси достала пистолет и боком прижала его к стеклу.

– Вот его пропуск. С фотографией и всем прочим.

Женщина разинула рот.

– На что спорим, стекло не пуленепробиваемое? – продолжала Мерси.

Женщина открыла дверь.

– Мы вас не обидим, – успокоил я.

– Может быть, – добавила Мерси попятившейся уборщице. Та подняла руки. – Не останавливайтесь, – посоветовала ей Мерси.

– Здесь денег нет.

– А мы не за деньгами. Ключи у вас?

Она протянула мне черную магнитную карточку.

– Спасибо. – Я ее взял. – Тут чего-нибудь вроде веревки не найдется?

– Мы только убираем. Ничего такого нет.

– Ну и ладно, – кивнул я, достал из вещмешка моток изоленты и оторвал полоску. – Мы захватили с собой.

* * *

Мы не поехали на лифте, свернули на лестницу. На четвертом этаже я подергал дверь. Заперто. Рядом с дверной ручкой было считывающее устройство для пропусков.

Я провел по нему карточкой, но ничего не вышло. Замок не сработал. Я попробовал еще раз. С тем же успехом.

– Дай-ка мне.

Мерси выстрелила, выбив искры из ручки. В тесном тупике выстрел оглушил, а пуля срикошетила по ступенькам.

– Давай не будем повторять, – предложил я.

Дверной ручке пришлось плохо – ее своротило на сторону, кусок отщепился. Рядом с ней отскочившая пуля оставила в металле створки небольшую вмятину. Я повернул ручку, но она по-прежнему не подавалась.

– Черт, – ругнулся я, – нужен другой ключ.

– Попробуй этот.

Мерси показала. Пролетом ниже на стене висел пожарный топорик. Этот ключ сработал безупречно.

Ручка отвалилась от первого же удара и со стуком покатилась по лестнице. Еще три удара усмирили механизм замка.

– Прошу! – Я широко распахнул дверь.

* * *