Мерцающая мгла

Больше всего Михаилу не понравился взгляд охранника, слишком внимательный.

— Нет, — честно ответил Михаил. Красноповязочница глянула на пульт и расслабилась. Охранник — тоже.

Ага, вот в чем дело, здесь у них какой-то детектор лжи функционирует. И весь этот допрос — не ради бюрократии, служители Системы вынуждены минимально контролировать «пассажиров». Иначе путешественники натащат через Систему всяких мутных капель с «дармоедами», а местное население пойдет бить красноповязочников.

— У меня есть нож, — вспомнил Михаил. Тоже ведь оружие.

Красноповязочница устало вздохнула, ничего на пульте отмечать не стала, только задала последний вопрос:

— Ценности?

— Твердый камень.

— Принимаем.

Это было произнесено с явным облегчением. Наконец-то от бестолкового «пассажира» отвязались.

Михаил тоже отошел к середине площадки, служительница нетерпеливым тоном окликнула тощего пассажира, который так и стоял в остолбенении. Служительнице даже пришлось окликнуть его еще раз.

Парочка попутчиков, которые проходили через мини-лаз первыми, с любопытством уставились на Михаила, девушка заинтересовано спросила:

— Вы действительно направляетесь к лазу в другой мир?

Михаил сдержанно подтвердил. Парень и девушка больше ничего не говорили, только смотрели с интересом и уважением.

— А что значит, когда они говорят «принимаем»? — спросил Михаил, хотелось этот момент прояснить побыстрее.

Ответил парень, и очень подробно:

— Это значит, что можно обменять свои ценности на местные средства обмена у служителей Системы. Многие, кто путешествуют, приносят с собой что-то ценное, чтобы устроиться на новом месте… или чтобы облегчить себе дорогу. И потому на них могут напасть, или отнять эти ценности обманом, или дать нечестную цену. Потому служители Системы сами покупают эти ценности. Цена у них хорошая, просто они хотят, чтобы путешествовать было легче, чтобы люди меньше боялись Системы.

— Для удобства пассажиров, — предположил Михаил. — А что, обязательно продавать свои ценности им, если они их принимают?

— Нет, — усмехнулся парень. — Можете вообще не продавать. Но лучше продать здесь, цена у них честная. Слишком часто случалось, что путешественников убивали… Потому служители записывают, у кого какие ценности, тогда легче будет поймать убийц, если что. Там, где есть, кому ловить. Здесь — есть кому. Про оружие спрашивают по той же причине: если оно будет применено, то известно, кто его принес.

С тощим «пассажиром» служительница разобралась быстро, пока он шел к остальным путешественникам, прямо из площадки выдвинулся глянцево блестящий цилиндр, и в его стенке хитрым образом открылся проем. Это был лифт. Вошли, проем закрылся, лифт беззвучно поехал вниз.

Лифт остановился уже в самом низу, на поверхности. Тощий пассажир опять впал в обалдение, а парень с девушкой уверенно направились к одному из строений, на котором была видна выполненная простым шрифтом черным по белому вывеска: «Скупка ценностей».

Внутри обстановка как в большом промтоварном магазине: просторный зал, прозрачные витрины, за которыми выставлена всякая всячина. Весь товар представлен в нескольких экземплярах.

Назначение большинства товаров непонятно, хотя была одежда, причем — теплая, судя по толщине, еще была посуда. И целая витрина с оружием, чего только не было: от дубинок и примитивных рогаток до многоствольных пулеметов и массивных ребристых труб (вероятно — небольшие метатели бликов, так их описывали авиаторы).

А за другой витриной выставлен несомненный садовый инвентарь: разнокалиберные лопаты, грабли, рыхлители, садовые ножницы. Был даже плоскорез, похожие используют на Земле для прополки. Неужели здесь, в мире Обитаемое Пространство, есть что пропалывать?

Собственно скупкой ценностей занимался единственный в «магазине» красноповязочник в серой хламиде, он сидел за столом перед чем-то похожим одновременно на кассовый аппарат и компьютер. На обращенной к посетителям панели имелось окошко, у земных торговых аавтоматов тоже есть такие, в них высыпается сдача.

Парень предъявил красноповязочнику крошечную плоскую баночку, тот открывать не стал, только осмотрел через лупу, поводил руками по пульту. Что-то звякнуло, и парень вытащил из окошка на аппарате блестящую восьмиугольную пластинку. Всего одна монета? Или это монета очень крупного достоинства? Тогда за красный порошок была выплачена круглая сумма, что маловероятно. Скорее всего восьмиугольник — нечто вроде кредитной карточки.

С твердыми камнями оказалось сложнее, красноповязочник достал маленькие весы, взвешивал каждый камешек отдельно, потом осматривал через лупу, зачем-то скреб камешками по белой пластине, изучал следы трения. После каждой «процедуры» водил пальцами по пульту аппарата. Наконец в окошке звякнул восьмиугольник. На поверхности с обеих сторон четко различается черная надпись: «У вас есть 11578 зарубок». Интересно, это много или мало?