Мерецков

Капитан растерялся и не может понять, кто перед ним, — на мне танковый комбинезон без знаков различия, снаряжение испанское, на боку висит револьвер "кольт".

— Долго будете стоять разинув рот? Убирайте орудие!

В это время подходит испанский подполковник и спрашивает:

— Почему вы кричите на моих офицеров?

— Как не кричать на таких олухов, ведь они собирались в меня стрелять!

— Не повышайте тона, я подполковник!

— Вижу, но плевать мне на это. Вы воспитайте своих подчиненных так, чтобы они слушались начальников и не делали глупостей.

Подполковник растерялся.

— Кто вы такой? — спросил он.

— Как кто? Вы что, не видите, что я командир танкового отряда?

А вот и отряд подходит. Действительно, танки подходили один за другим и, видя, что я разговариваю с противником, разворачивались в боевой порядок. Чтобы выяснить, кто перед ним, подполковник указал рукой на часовню у дороги и предложил:

— Может быть, вы слезете с танка и пройдете ко мне в штаб? Там объяснимся.

Видимо, мое дерзкое поведение сбило подполковника с толку. Я вижу, что танки готовы к бою и ждут команды. Подаю сигнал "Вперед!" и захлопываю над головой люк. Боевая машина с ревом рвется вперед — через подполковника, двух его офицеров, орудие и артиллеристов… Навстречу колонна грузовиков с солдатами. Танки без выстрелов налетают на нее, давят машины… Поворачиваем в узкую улицу. По улице движется эскадрон кавалерии, по три всадника в ряд. Идем на кавалерию… Немногие всадники успели выскочить в поле, остальные были перебиты пулеметным огнем…» [49]

Дела под Мадридом пошли успешнее, но положение все еще оставалось острым. Предстояло решить ряд неотложных проблем и в первую очередь наладить эффективное управление защитниками столицы, увеличить их количество и превратить республиканские воинские отряды в регулярную армию. Но решение упиралось в ряд серьезных организационных мероприятий. Чтобы провести их в жизнь, необходимо было добиться согласия трех важных лиц: премьера Кабальеро, который одновременно был и военным министром; его заместителя Асенсио, фактически руководившего вооруженными силами Республики, и начальника Главного штаба Кабреры, к которому в то время назначили советником, переведя от Рохо, Мерецкова.

Берзин собрал в Валенсии совещание, на котором главными были вопросы взаимоотношения с военным руководством республики и создание регулярных войск. Стареющий Кабальеро не способен был действенно и оперативно руководить вооруженными силами. К тому же его политическая линия очень часто шла вразрез с интересами народа и демократического государства, а ненависть, которую он испытывал к коммунистической партии, мешала ему установить контакт с наиболее организованным, сознательным и дееспособным отрядом испанских трудящихся. Асенсио был человеком решительным и целеустремленным, но цели, которые он преследовал, в еще меньшей степени совпадали с интересами народных масс. Трудящиеся его не любили и связывали с его именем почти все неудачи на фронтах. Кабрера же отличался большей гибкостью, чем Кабальеро и Асенсио.

На совещании было решено еще раз надавить на премьера и его военного заместителя. «Давление» дало результаты: Кабальеро и Асенсио наконец согласились на формирование постоянного войска Республики из отрядов рабочих и волонтеров-интернационалистов. Вначале это будут бригады. Когда они приобретут боевой опыт, их сольют в дивизии. Когда окрепнут дивизии, их объединят в корпуса.

* * *

В Альбасете стали сосредоточиваться будущие интербригадовцы (это были, как правило, коммунисты различных стран). Их организацией занимались видные деятели международного коммунистического движения во главе с французом Андре Марти. Военной стороной дела руководили советские советники, активное участие в этом принимал Мерецков.

К концу октября были сформированы первые четыре интернациональных батальона: немецко-австрийский имени Эдгара Андрэ, национальный состав — немцы, австрийцы, скандинавы; восточноевропейский имени Домбровского — поляки, болгары, чехи, венгры, югославы; французский «Парижская коммуна» — французы, бельгийцы; итальянский имени Гарибальди — итальянцы, швейцарцы. Они вошли в интербригаду, получившую в Народной армии 11-й порядковый номер. Бригада была скомплектована 5 ноября. Командиром ее стал австриец, генерал Эмиль Клебер (сотрудник Коминтерна Манфред Штерн), комиссаром — итальянец Марио Николетти (Джузеппе Ди Витторио).

Партии республиканцев, лоялистов и особенно анархистов саботировали создание единой регулярной армии. Они предпочли иметь «свои» независимые войска.

Мерецков со своим заместителем Симоновым, а также с советниками Малиновским, Батовым, Колпакчи, Родимцевым, Гурьевым выехали в Альбасете с задачей ускорить формирование бригад. 11-я интербригада Манфреда Штерна уже действовала на фронте, но войск не хватало. Спешно создавали 12-ю интернациональную бригаду; ее под свое командование принял Пауль Лукач (Мате Залка).